Мартин прожег меня зеленым взглядом бесовских глаз. В наползающих сумерках они светились, как изумруды. Монет по шестьсот каждый.
— Да там замок был — категории «А» — лениво сказал я. — Видать хозяин решил пыль в глаза соседям пустить.
Спорить с вредным зверем не хотелось. Из города убрались? Убрались. Кошелек я на выходе срезал? Срезал. Курицу по дороге стащил? Стащил. Зажарил. Поели. Чего еще надо? А места какие! Лежишь себе на песочке, рядом речушка, тепло, шалашик вон рыбацкий, лягушки квакают, птички поют. Живи и радуйся. Нет, пристал, и зудит, и зудит. Чисто жена.
— Замок! Ты, Робин, пойми — дело не в том, ЧТО ты делаешь, дело в том — КАК.
Мартин назидательно посмотрел на меня, подцепил лапой кусок ароматной жареной курятины и сожрал его так быстро, что я даже моргнуть не успел.
— Не нами сказано — «если быть, то быть первым», — котяра разлегся на песочке и почесал черное сытое пузо. — Первым! А ты? Если ты вор, так будь им. Чтобы люди гордились, что ты их обокрал. Чтобы детям на ночь рассказывали. А то мне стыдно приличным котам на глаза показаться. «А, это тот самый кот, у которого хозяин — вор-неумеха, жалкое ничтожество».
Я медленно поднялся на локтях. Скотина с невинным видом вылизывал яйца.
— Что ты сказал? — тихо спросил я.
— Когда? — враг рода человеческого невинно посмотрел на меня, оторвавшись от своего важного занятия. — Слушай, Робин, ты мне за ухом не почешешь, а то я не дотягиваюсь.
— Как там меня называют?
— Ах, это, — Мартин довольно сощурился. — «Вор — неумеха» и «ничтожество». А еще — «жалкий растяпа».
Я холодно посмотрел на него.
— Завтра. Мы. Возвращаемся. В город. И. Ты. Увидишь.
Всю дорогу Мартин со мной не разговаривал — обиделся. Ну, может, и правильно обиделся. Все-таки он меня честно пытался удержать, а я ему: не твое, мол, собачье дело.
— Глупо бросаться в авантюры только ради того, чтобы кому-то что-то доказать, — сказал кот, будто и не подначивал меня вчера.
Я посоветовал кое-кому не тявкать, и он оскорблено замолчал. До самого города.
А в городе был праздник — вот черт, я совсем о нем забыл! У дочки королевской день рождения. Бал, все дела… С одной стороны, это даже хорошо: народ ходит веселый, расслабленный, за имуществом не следит. А с другой… стражников на улицах куда больше, чем в будни. Так и рыскают, так и высматривают, чья рука к чужому кошельку или там ожерелью потянется. Даже яблоко стащить — и то постараться надо.
— А я говори-ил… — начал было Мартин, но я на него так глянул, что он сразу примолк и чесаться начал.
— На площадь пойдем, — веско изрек я, всем видом показывая, кто здесь хозяин, а кто — так, наследство блохастое.
Кот только вздохнул. На площади вручали подарки королевской дочке — его величество традицию придумал, чтобы показать, как августейшая семья к народу близка. Ага, близка-то близка, да попробуй пробейся сквозь кольцо стражников к этим августейшим. Что нам там делать, я, честно говоря, не представлял, но меня туда очень тянуло. Может, удача проснулась? Подсказывает? Да и на принцессу посмотреть хотелось.
— Ты никак собрался самого короля обворовать? — хмыкнул Мартин. Так съязвить хотел, что и про обиды забыл. — Тогда о тебе и впрямь заговорят. Вот как только вздернут, так сразу и начнут… легенды слагать.
Теперь вздохнул я.