— Прежде всего, — сказал он, — нам следует ответить на вопрос: кто из нас меньше всех заслуживает того, чтобы жить.
Джейсон Осгуд вышел на середину комнаты. Ее черно-серебристый интерьер, который два часа тому назад представлялся олицетворением бурной и энергичной современной жизни, теперь наводил на мысль о гробах и распятиях.
— Подождите! — воскликнул Осгуд и оглядел всех присутствующих. — «Тот, кто меньше всех заслуживает того, чтобы жить», — процитировал он слова хозяина, и на мгновение взгляд его поочередно задержался на каждом из испуганных гостей — так, будто он пытался выбрать среди них жертву. Затем, как обычно бывало на совещаниях, которые он проводил у себя в кабинете, Осгуд энергично потер руки. — Мы сойдем с ума, если будем говорить только об этом. — Его решительный вид приободрил всех остальных. — Сейчас самое главное для нас вот что: если мы не перехитрим этого помешанного, никто из нас не доживет до утра. Поэтому, чтобы выбраться отсюда, нам необходимо проанализировать ситуацию с такой же логичностью, с какой все это было спланировано.
— Конечно, — устало сказал Хэнк, — вы совершенно правы. Но у меня сейчас что-то плохо с логикой.
— Разумеется. — Осгуд снова потер руки. — Все мы сейчас далеко не в лучшей форме. Однако, по-моему, не будет преувеличением сказать, что мне уже не раз приходилось сталкиваться с критическими ситуациями и с успехом находить из них выход. Возможно, и сейчас мне удастся всем нам помочь.
— Будем надеяться, что удастся, — со вздохом сказал Хэнк. — Я готов следовать любым вашим указаниям.
Сильвия тяжело вздохнула:
— Думаю, мы все готовы делать то, что он скажет. Ведь Джейсон знает лучше, чем любой из нас, как поступать, попав в переделку. И потом, судя по всему, он хотя бы не потерял голову.
— Ну, вот и хорошо. Очевидно, прежде всего мы должны определить, из чего нам следует исходить при решении этой проблемы.
— Наверное, из того, что мы стоим на краю могилы, — вполголоса заметил Питер.
— Сейчас не время для шуток, — строго одернул его Осгуд.
— Абсолютно не время, — подтвердил Хэнк. — Я весь на нервах.
— Итак, — продолжал Осгуд, — мы очутились здесь в ловушке, и некий бестелесный голос сообщил нам, что не пройдет и часа, как один из нас погибнет, а за ним и все остальные. Чтобы выйти отсюда живыми, мы должны одержать верх над дьявольски изощренным умом.
— Совершенно верно, — откликнулся доктор Рид, поднимая голову. В следующую минуту, однако, он снова опустил взгляд на ковер и опять погрузился в свои мысли.
— После всего, что мы услышали, — продолжил Осгуд свои рассуждения, — я полагаю, ни один из нас не решится покинуть это помещение. Разумеется, этот маньяк мог и солгать нам; не исключено, что мы можем открыть наружную дверь и выйти отсюда с такой же легкостью, с какой Хокинс открыл ее, когда впускал нас сюда. Однако едва ли кто-нибудь из нас попробует рискнуть это сделать. Я бы не стал и не хочу никого просить об этом. Итак, в первую очередь возникает вопрос: а одни ли мы здесь? Я считаю, что этих бедняг, которые находятся без сознания на кухне, можно не принимать в расчет. Вполне возможно, что они сами себя усыпили, чтобы уйти от подозрений, но даже в этом случае они всего лишь второстепенные сообщники. Тот же человек, который намеревается лишить нас жизни, в настоящий момент бодрствует. Если мы здесь не одни, если человек, который именует себя хозяином, находится здесь, значит, его можно найти. Если же он и в самом деле говорит с нами откуда-то издалека, это означает, что здесь должно быть множество смертельных ловушек, рассчитанных на то, чтобы мы в них один за другим угодили на протяжении нынешней ночи. Поэтому я предлагаю все здесь осмотреть самым тщательным образом.
— Если, конечно, у нас хватит смелости, — добавил Питер.
— Верно, — сказал Хэнк, криво улыбнувшись. — Можете считать это недостатком мужества с моей стороны, но я буду все осматривать с величайшей осторожностью.
— Конечно, конечно, — торопливо согласился Осгуд. — Но, по-моему, нам нужно обойти все помещения и посмотреть, нет ли где-нибудь тайника или чего-нибудь подозрительного.
Все нервно слушали его. Между тем небольшие часы на стене секунда за секундой отсчитывали время, оставшееся в их распоряжении.
— Мы уже потеряли десять минут, — нетерпеливо сказал Осгуд. — Давайте начинать.
— Я готов, — сказал Хэнк, поднимаясь с кресла. — Вы разделите нас на группы или каждый пойдет куда пожелает?
— Я поделю вас на группы. — Осгуд окинул всех внимательным взглядом. Каждый из гостей неподвижно сидел на кончике своего кресла, глядя на остальных с плохо скрываемым недоверием. Сейчас все было подчинено древнему инстинкту самосохранения, и в комнате все явственнее ощущалась атмосфера всеобщей враждебности.