«Нет, нет, нет. Держись девочка», — к горлу подступил ком. Ее замутило от одной мысли, что может сейчас произойти.
— … Я чуть расширю свои услуги. Думаю, заказчик не будет против.
— Ублюдок, — Оксана еще раз попыталась рвануться, ударить мужчину. Мимо. Каждая попытка — мимо. Блондин потянулся к ее трусам, и одна рука оказалась свободна. Девушка не мешкая, направила ладонь к его лицу и, коснувшись колючей щетины — выпустила когти. Скрючивая пальцы, она с силой царапнула кожу. Один, затем второй раз, собираясь добраться до глаз.
— Маленькая сучка, — снова повторил мужчина, по-хозяйски накрывая клитор девушки своей ладонью. Даже сквозь ткань трусиков прикосновение обожгло. Блондин старательно отводил лицо в сторону, видимо не в силах сделать выбор, что ему дороже — похоть или глаза. — Небось, уже вся намокла…
— Трусливый ублюдок, — прошипела Оксана.
— Интересная реакция, — щелкнул языком мужчина, перехватывая руку девушки. Все-таки глаза оказались дороже. А Оксана с удовольствием заметила кровь на своих пальцах — ей получилось ранить этого урода. — Детка, и почему же я трус?
Мужчина выпрямился и потянул девушку за собой. Прижал ее к себе, чуть покачивая. Чуть ли не нежно, чуть ли не ласково.
«Больная скотина», — но передышке Оксана обрадовалась.
— Трус… — еще раз выплюнула она с презрением. — Со спины нападаешь, — сердце обещало вот-вот выпрыгнуть из грудной клетки, но нужно хотя бы казаться увереннее. Пусть голос перестанет дрожать. А как не дрожать, когда чужая ладонь вновь обхватывает горло, и чуть сжимает, давая ощутить легкое головокружение. И отпускает, чтобы вернуть кислород. — Слабо с девчонкой справиться?
— Я отлично справляюсь, — голос блондина приобрел игривые нотки. — Киска. Не беси меня, — акцент мужчины становился сильнее. — Я уже сказал тебе. Это моя работа. И давай закончим побыстрее. Сладкая… — и снова его язык на ее шее. — Побудь хорошей девочкой, и мы вместе получим удовольствие. А после я не стану сильно уродовать твое тело. Чтобы папочка смог узнать свою любимую дочурку.
«Отец… Ольховский…» — Оксана застонала, прикрывая глаза. Все его игры, наконец, довели до беды. Урод.… И теперь девушка злилась на папу намного больше, чем на ублюдка, который прижимал ее к себе. И совершенно не торопился устраивать расправу. Он и правда собирается убить ее?
— Отпусти, и дерись как мужик, — бросила девушка отрешенно. Она столько раз повторяла отцу, что его грязные дела не закончатся ничем хорошим. И что слышала в ответ? «Будь благодарна за ту роскошь, что я тебе даю. А откуда у нас деньги — не твоего ума дело. Наслаждайся, и не лезь, куда не просят».
Лже-охранник разомкнул руки, отпуская Оксану. Девушка поспешно сделала шаг в сторону, и так же шустро обогнула стол, радуясь хоть какой-то преграде между ней и блондином. Мужчина лениво стянул перчатки с рук и начал расстегивать на себе рабочую форму.
— Малышка хочет развлечься? — мужчина поиграл бровями, довольно улыбаясь. На его щеке горела кровавая царапина. Пока он снимал с себя рубашку, Оксана оперлась руками на край стола, стараясь максимально трезво оценить ситуацию. Времени на панику не было. Ей нужен расчет. Холодный, четкий.
Дверь не запиралась на ключ, ей нужно пробраться к выходу. А там… длинные, путанные коридоры. Но это, мать их, Америка. Здесь должны быть пожарные сигнализации везде. И пожарный выход. И другие люди. Что она может против этой горы мышц? Разве что стукнуть несколько раз, если повезет…
— Ich ficke dich wie eine dreckige Hure, — блондин расстегнул бляху ремня, и одним рывков вырвал его из петель.
— Нихт шпрехен.
«Пошел он со своими угрозами», — Оксане жить хотелось. А не отвлекаться от скрупулезных попыток что-то придумать.
— Я трахну тебя, как грязную шлюшку, — повторил блондин по-русски. — И теперь тебе это точно не понравится.
[1] Дрянь (нем.)
Айзек внимательно следил за каждым движением девушки. Он всего-то и хотел ее запугать. Еще сильнее. А то овечка оказалась слишком прыткой. Бок мужчины заметно саднило. Эта сучка чуть не сломала ему ребро. Чертова дверная ручка — он налетел на нее, когда девица решила оттолкнуться от стола. Но теперь он ее проучит.
Мужчина ответственностью отнесся к заказу. Как, впрочем, и всегда. Он любил работать с русскими. Платили исправно, и весьма щедро за какие-то свои мелкие разборки. Очередная подработка от господина Ольховского ничем не удивила. Проучить зарвавшегося конкурента, убить его единственную и горячо любимую дочурку? Все так просто.