— Ну-у-у, — протянул отец, откладывая сегодняшнюю газету. — Ну, наверное, потому что он очень старый. Дед — это так всегда старых называют.
— А ты — дед, что ли?
— Ну, что я, старый такой, что ли?
Женька оторвался от картинки, оглянулся на отца.
— Ну-у, не старый. Но пожилой, наверное.
Вообще-то, старый. Потому что ему уже тридцать пять лет. А тридцать пять — это втрое больше, чем Женьке. Даже больше, чем втрое. Почти вчетверо, если округленно. Конечно, старый. Но говорить этого нельзя, потому что обидно. Старый — это обидно. Это как ярлык такой, этикетка — старый.
— А Снегурочка тогда — бабка?
— Ты, что, Жень? Какая же она бабка? Снегурочка — это внучка деда Мороза! Она маленькая еще совсем.
Он хотел сказать «как ты», но вовремя остановился. Конечно, Женька еще маленький. Что там ему — всего десять с небольшим. Но называть его маленьким нельзя — обидно будет пацану. Да он уже и не такой уж маленький. На косяке двери они отмечают карандашом его рост. Во-он где была первая черта. А теперь-то — ого-го!
— А внучка — это как?
— Внучка — это дочка сына или дочка дочки этого деда.
— Дочка дочки, дочка дочки! — обрадовался Женька. — Бочка бочки, бочка бочки!
— Ты уже закончил? Осталось пять минут.
— Сейчас, еще чуть-чуть! — он тут же отвернулся обратно к столу, нанося последние мазки яркой синей акварелью.
Нет, совсем уже не маленький. Уже знает порядок. Это хорошо.
Ровно через пять минут они встали и перешли на кухню.
Еще час они вместе на кухне готовили еду. При современной технике часа было много, да можно было и заказать что-то в «Домашней кухне», но по графику полагалось готовить именно час, чтобы ребенок привыкал к кухне, к процессу готовки. Да и вообще — два часа минимум было положено общаться отцу и сыну ежедневно.
Ели они обычно тут же на кухне за небольшим столом в углу, слушая новости и музыку, которую передавали по «Культуре».
Текущая неделя была неделей Баха.
За едой не разговаривали. Разговор во время приема пищи не приветствовался. А после еды, когда Марк мыл посуду, а сын протирал стол, Женька вдруг спросил:
— Пап, а Дед Мороз по-настоящему есть?
— Нет, конечно.