Помощник окликнул его:
— Не огорчайся, парень, все равно ты увидел бы только серое, расплывчатое пятно вместо Трантора. Оттуда ты сможешь отправиться на экскурсию в космос, если захочешь, это совсем не дорого.
— Спасибо, — оглянувшись, ответил Гаал.
Он расстроился. Что ж, есть вещи, в равной мере свойственные и взрослым, и детям. В горле застрял комок. Он никогда прежде не видел огромный, невероятно огромный Трантор, и огорчился, что мечте его не суждено сбыться сию секунду.
Космический корабль совершал посадку под аккомпанемент множества различных звуков. Было слышно, словно издалека, как металлическая оболочка корабля разрезает атмосферу. Непрерывно жужжали кондиционеры, компенсируя излишний перегрев; в более медленном темпе грохотали двигатели торможения. Слышались голоса мужчин и женщин, собиравшихся в салонах для высадки. А еще скрежет лебедок, поднимавших багаж, почту и грузы к центральному коридору корабля для последующего перемещения на грузовую платформу.
Гаал почувствовал легкий толчок, признак того, что силовые установки уже не движут корабль. В течение долгих часов тяга двигателей корабля постепенно уступала притяжению планеты. Тысячи пассажиров терпеливо сидели в салонах для высадки, вращавшихся силовыми полями в зависимости от направления силы притяжения. И вот они уже спускались по изогнутому, крутому пандусу к огромным, широко открывшимся люкам.
Гаал путешествовал налегке. Пока он стоял у конторки, его чемоданы быстро и умело раскрыли, потом опять закрыли. Разрешение на выезд было изучено, и на нем поставили штамп. На него самого внимания никто не обратил.
Наконец-то Трантор! Воздух казался несколько более плотным, чем на его родной планете, Синнексе, а гравитация посильнее. К этому, вероятно, можно было привыкнуть. Но Гаал не был уверен, что можно привыкнуть к огромным размерам. Зал Прилета был просто гигантским. Крыша его смутно виднелась где-то далеко вверху. Гаал вполне мог себе представить, как где-то на необозримой высоте этого сооружения зарождаются облака. Противоположной стены тоже не видно; лишь люди и стойки да бесконечный пол под ногами. И все это уходило вдаль и сливалось в одно смутное пятно.
Чиновник за конторкой снова что-то говорил — на этот раз раздраженно:
— Проходите же… Дорник.
Ему опять пришлось взглянуть на визу, для того чтобы вспомнить имя.
— А куда? — спросил Гаал. — Куда?
Чиновник ткнул куда-то большим пальцем:
— Такси справа и слева у третьего выхода.
Гаал шел, вглядываясь в пылающие завитки, казалось сотканные из воздуха и подвешенные в пустоте; завитки эти вместе составляли надпись — «ТАКСИ ПО ЛЮБЫМ АДРЕСАМ».
Когда Гаал отошел от стойки, из толпы к ней нырнул неприметный человек. Чиновник взглянул на него и кивнул. Подошедший кивнул в ответ и двинулся за юным иммигрантом.
Он подоспел вовремя — Гаал как раз называл адрес.
Толпа придавила Гаала к перилам у стойки. На небольшой табличке значилось: «Распорядитель». Служащий, занимавший этот пост, не поднимая головы, спросил:
— Куда?
Гаал заколебался, но даже эти несколько мгновений вызвали раздражение людей, стоявших в очереди.
Распорядитель посмотрел на него:
— Так куда же?