- Как я рада за тебя дорогая Кэт, что ты увидишься здесь со своим женихом! - сказала хозяйка дома госпожа Джонс, отличающаяся полнотой, изрядным аппетитом и человеколюбием.
- Это так любезно с вашей стороны устроить мне свидание с Энтони! - учтиво ответила молодая девушка, не забывая в то же время протянуть солонку второй, по-видимому менее человеколюбивой даме.
- Все еще очень неопределенно! - заметила эта вторая дама, морщинистое лицо которой было изрядно напудрено.
- Не будь только слишком серьезной, Кэт! - сказала толстуха хозяйка. - Если господин Роуч приедет, пусть видит невесту веселой! И никаких забот! Если же он не приедет в Янктон, я прикажу запрягать и мы сами поедем в Рэндол!
- О боже милосердный! - Тетушку Бетти бросило в жар от страха. - Это же дорога через прерии!
- Бояться совершенно нечего, дорогая кузина! Такая поездка - сущее удовольствие! У нас новая четверка лошадей, и мы понесемся, как на крыльях!
- Мы не смели и подумать, дорогая кузина, что вы ради нас…
- Ах, милейшая Бетти, это мне и самой доставит большую радость: совершить такую поездку на новой упряжке, да еще поднести моему любезному супругу в форте Рэндол сюрприз! Он просто обожает такие штуки!
Дамы приступили к теплому пудингу. Стало тихо, и все услышали топот копыт. Кэт сидела лицом к окну и увидела, как по улице пробежали двое, за ними следовал небольшой отряд верховых со своим лейтенантом.
Когда лейтенант Энтони Роуч поравнялся с окном в слегка поклонился, приветствуя всех, он, видимо, был слегка смущен, увидев на лице девушки выражение неподдельного ужаса. Неужели его появление вызвало этот ужас? Обе дамы повернулись и поклонились в ответ. Драгуны во главе с лейтенантом исчезли вдали.
- Кэт, - спросила госпожа Джонс, - чего же ты испугалась?
- Пожалуйста, извините меня. Я очень глупа. Перец отрядом Энтони проследовали два скорохода. Один из них был индеец. И он был так страшно размалеван!
- Надо людям отвыкать! Это просто языческая некультурность. Скажи своему жениху, дорогая Кэт, чтобы он приказал этому мужчине разгримироваться, и он это сделает. Нет больше никаких «Магуа». Они существуют теперь только в романах господина Купера! Ну что, Кэт, довольна ты встречей со своим женихом?
- Вполне.
- И когда же свадьба?
Девушка нерешительно взглянула на тетушку Бетти.
- Не так скоро, не так скоро! - заверила та. - Кэт и Энтони всего год, как обручены. Я думаю, три года это вполне подходящий срок для обрученных, именно три года.
Кэт подавила вздох, и госпожа Джонс с состраданием посмотрела на нее. Девушке было уже двадцать лет. Как будто бы откладывать замужество и не к чему, но тетушка Бетти, конечно же, не хотела терять бесплатную служанку. С тех пор как во время восстания восточных дакотов в 1862 году сгорела ферма дедушки и бабушки с пшеничными полями и постройками, Кэт все потеряла. Отец девушки майор Смит не сумел сделать карьеры, и богатая владелица мельниц, вдовая тетушка Бетти, требовала от своей наследницы прислуживать с утра до ночи. Обо всем этом подумала хозяйка, но не проронила ни слова.
Через час после беседы дам за ужином в маленький домик прибежал лейтенант Роуч. Он извинился за необычный час посещения, изобразил счастливца, предвкушающего радостное свидание, высказал пожилым дамам несколько подходящих к случаю комплиментов и поздоровался со своей невестой. И тут он почувствовал, какая холодная у Кэт рука. Его поразило и то, что девушка бледна, что тонкие морщинки усталости и разочарования уже залегли у нее вокруг рта. Это не понравилось ему: ведь кроме богатого наследства ему нужна была и хорошенькая жизнерадостная жена, которая не Досаждала бы капризами. Нет, он должен выяснить причины этой бледности и холода. Хозяйке удалось вытащить тетушку Бетти в соседнюю комнату, и обрученные остались одни.
- Когда мы поженимся? - спросил Роуч свою невесту. - Что думает об этом тетушка Бетти?
- Я спрашивала ее, - медленно ответила Кэт совершенно другим, гораздо более звучным голосом, чем она обычно разговаривала со своей теткой. - Раньше, чем через два года, тетушка не согласится.
- Это же безумие! Надувательство! Я понимаю, поэтому ты так и бледна! Что же нам с тобой делать?