— А с чего вы взяли, что сестра пропала? Может, просто заработалась или денег нет позвонить…
— Ага, щас! А то я Светку не знаю. — Парень взял маленькую чашку неуклюжими пальцами, залпом выпил горячий напиток, слегка поморщился и поставил обратно. — Как вы только эту гадость пьете… Уже две недели ни слуху ни духу. То каждый день, почитай, звонила, а тут как отрезало. Мать с ума сходит, я себе места не нахожу… Нет, тут что-то не так. С ней что-то случилось — это факт. Она честная девчонка, порядочная и ответственная и никогда не стала бы так поступать. Да и бабка сказала, что сон плохой видела…
— Какая бабка?
— Бабка Наталья, соседка наша. Она заместо колдуньи у нас. Что ни скажет — все правда. Мне в детстве нагадала, что я в проруби утону, и точно. Не верите?
— Да как вам сказать… — Родион недоверчиво осмотрел клиента, очень мало похожего на утопленника.
— Так потому и не утонул, — убежденно проговорил Петр, — что предупреждение было. Предупредить — значит спасти. Я как на рыбалку зимой отправлялся, так длинный шест с собой брал на всякий случай — мать повелела. Через месяц после предсказания, как раз уже весна, лед слабый стал, я и провалился в полынью. Если б не шест — хана мне…
— Все ясно, — перебил Родион. — И что же этой бабке Наталье про Светлану приснилось?
— Видела она, будто Светка вся кровью истекает, кровь аж из-под кожи сочится по всему телу, а сама смеется как сумасшедшая, глаза вытаращенные, пальцы растопыренные, волосья дыбом и голая вся. Бабка говорит, не к добру все это, короче.
— Звучит убедительно, — хмыкнул босс. — Кем здесь работала ваша сестра?
— Референтом каким-то, — озадаченно ответил тот. — Или курьером… Я их все время путаю. В общем, в каком-то крупном учреждении. У нее внешность что надо, ноги из-под корней волос, коса до пят, красавица писаная, умная, школу на одни пятерки…
— Названия фирмы вы, конечно же, не знаете?
— Не знаю, — сокрушенно уронил голову Петр. — Светка все скрытничала, говорила, что ей велели до поры до времени ничего никому не рассказывать. Доскрытничалась, дура…
— А того приезжего парня, что ей это предложение сделал, никак нельзя вычислить?
— Если только в лицо узнать смогу. Я его видел один раз вместе с ней. — Он скрипнул зубами и сжал мозолистые кулаки. — Нужно было тогда сразу и удавить гниду! Эх, не догадался…
— Когда она звонила домой, разве не говорила, где работает?
— Нет, — помотал тот головой, — не говорила. Боялась сглазить. Сказала только, что, когда испытательный срок закончится и ее возьмут в штат, вот тогда она все нам раскроет.
— Странно…
— Ничего странного — она у нас всю жизнь такой была, с закидонами, — пояснил Петр.
— Ну и что же вы от нас хотите? Найти в громадной Москве пропавшую девушку, не имея никаких зацепок, практически невозможно. Да и теоретически тоже. Знаете, сколько их сюда приезжает каждый день? Несколько тысяч. И куда они потом деваются, никто не знает. Вы в милицию обращались?
— Обращался, — потускнел Петр, безнадежно махнув рукой. — Дома у себя, в Туле. Написал заявление, все объяснил, как вам сейчас, а они на меня посмотрели, как на больного, и сказали, чтобы не морочил голову. Посоветовали ждать — вдруг объявится… Мура это все.
— Ну, мура не мура, а уж им, как никому, известно, что эти поиски бессмысленны. — Босс внимательно посмотрел на Петра и осторожно продолжил: — Вы извините, но я обязан спросить одну вещь: вы газеты читаете, телевизор смотрите?
Тот слегка опешил, потом обиженно протянул: