В 1911 году, будучи еще шестнадцатилетним юношей, Станислав вступает в РСДРП, а через два года вместе с матерью, сестрами и братьями переезжает из Варшавы к отцу в Сибирь. Здесь он включается в работу большевистского подполья, переезжая из города в город. Черемхово, Чита, Иркутск, Нижнеудинск, Усолье… Дважды арестовывается царской охранкой. После второго ареста совершает побег и переходит на нелегальное положение.
После Февральской революции, в мае 1917 года, С. Глинский добровольцем вступает в 12-й Сибирский полк и в конце того же месяца вместе с ним отправляется на Северный фронт, под Ригу. Вскоре он переводится в 17-й Сибирский полк, где избирается председателем полкового комитета. Во время выборов в Учредительное собрание России баллотируется по знаменитому 5-му, большевистскому списку и вместе с В.И. Лениным и другими большевиками избирается депутатом.
Согласно итогам голосования на выборах в Учредительное собрание за большевиков в целом по стране проголосовало 24 % избирателей. Однако среди наиболее политически активной в то время части населения им отдали голоса девять десятых рабочего класса и более половины 7-миллионной армии, истекающей кровью в окопах империалистической войны. Для сравнения отметим, что главная буржуазная партия (кадеты), руководившая Временным правительством, получила 4,7 % голосов, а меньшевики и того меньше — всего 2,6 %.
Крупнейшая политическая партия того времени — эсеры — собрала 40,4 % голосов, однако весь парадокс состоял в том, что в момент выборов эта партия еще в июне 1917 года раскололась на две части — левых эсеров во главе со знаменитой Марией Спиридоновой и правых, которых возглавлял небезызвестный Александр Керенский. Левые эсеры име
ли подавляющее число членов партии, в то время как за Керенским и К° шло примерно 10 % эсеров. Однако путем закулисных махинаций Керенскому и Чернову удалось провести в Учредительное собрание подавляющее число своих сторонников и таким образом сфальсифицировать волю народа.
6 января 1918 года Учредительное собрание начало свою работу. Бывший министр Временного правительства В. Чернов, которого заместитель военного министра Борис Савинков подозревал в шпионаже в пользу Германии и с которым отказывался обсуждать военные вопросы, уселся в председательское кресло. Подтасованное «большинство» Учредиловки, как его презрительно называли в народе, отказалось утвердить предложенную ВЦИК Советов «Декларацию прав трудящегося и эксплуатируемого народа», закрепляющую победу Октябрьской революции.
Не желая прикрывать преступления правых эсеров, большевики и левые эсеры покинули Таврический дворец. Перед уходом лидер фракции левых эсеров В. Карелин сделал заявление: «То положение, которое сейчас создается, ясно показывает, что большинство членов Учредительного собрания пользуется случайным представительством, явившимся результатом подтасованных выборов, для того, чтобы провести свои решения, ни в коей мере не соответствующие настроениям и воле народных масс, и стать на путь лицемерия и обмана».
После ухода из Таврического дворца большевиков и левых эсеров Учредительное собрание даже с формальной точки зрения потеряло свою легитимность, и 6 января 1918 года ВЦИК принял декрет о его роспуске. Известный матрос Железняков, возглавлявший охрану Таврического дворца, произнес знаменитую фразу: «Караул устал…». Этого было достаточно, чтобы Учредиловка, не пользовавшаяся поддержкой трудящихся масс, прекратила свое существование.
Как ни парадоксально, но адмирал Колчак, возглавивший контрреволюцию на Востоке России, поддержал роспуск Учредительного собрания, заявив, что «это надо поставить в плюс большевикам». Но адмирал не ограничился лишь заявлением. Когда так называемый «Комитет Учредительного собрания» в том же году попытался провести свой съезд в Екатеринбурге, он разогнал его. При этом часть «учредиловцев» была брошена им в тюрьму, а остальные расстреляны. Станислав Глинский участвовал в работе Учредительного собрания и решительно отстаивал линию большевиков, вместе с которыми покинул зал заседаний.
В январе 1918 года следует очередное задание мол одой власти. Глинский и его полк направляются на Урал для установления советской власти вдоль Транссибирской магистрали. По прибытии в Челябинск С. Глинский поступает в распоряжение будущего советского полководца В. К. Блюхера. По постановлению краевого ревкома 17-й пехотный полк принимает активное участие в борьбе с белоказаками атамана Дутова.
В конце марта 1918 года казачье движение на Урале было разгромлено. Однако летом вспыхивает мятеж 40-тысячного корпуса белочехов. Мятеж был поддержан белогвардейцами, которые занимают Уфу, Самару, Казань и Екатеринбург. Возглавляемый Глинским отряд оказывается отрезанным от Центра. В районе Белорецка он вливается в партизанское объединение под командованием В.К. Блюхера, а после выхода из окружения преобразовывается в 30-ю дивизию Красной Армии. С. Глинский назначается начальником ее штаба.
В ноябре 1918 года Станислав переводится на работу в Екатеринбургскую Чрезвычайную комиссию, где занимает сначала должность уполномоченного по информации Особого отдела ЧК, а вскоре становится начальником этого отдела, выполнявшего разведывательные функции. В Екатеринбурге он прослужил почти три года.
В сентябре 1920 года Глинский, как польский коммунист, был откомандирован в распоряжение Центра. Только что закончилась война с панской Польшей, и в тылу Красной Армии, а также вблизи советскопольской границы осталось множество не выявленных польских агентов. Станислав получает новое назначение: помощника начальника Особого отдела 16-й армии по агентурной работе. Вместе с другими чекистами принимает активное участие в операции «Синдикат-2», завершившейся в 1925 году арестом знаменитого террориста Бориса Савинкова. В архивах внешней разведки России сохранились сведения о том, что Глинский персонально отвечал за переход Савинкова и его сподвижников участка советско-польской границы, который находился в его ведении.
Активно участвуя в этой операции, Глинский выдавал себя за члена легендированной чекистами подпольной антисоветской организации «Либеральные демократы». По перехваченным явкам посещал отряды организации Савинкова, принимал непосредственное участие в ликвидации одного из них, численностью в 500 человек, укрывавшегося на глухом хуторе в Горецком районе Могилевской губернии.
В дальнейшем «либеральный демократ» Глинский встречался в районе Слуцка с представителем атамана Булак-Булаховича и обсуждал с ним планы организации антисоветского восстания в Белоруссии и захвата его отрядами Минска. Деятельность чекистов по ликвидации савинковских террористов была успещной и эффективной. 29 августа 1920 года Станислав был награжден орденом Красного Знамени под номером 49.
В июне 1921 года Глинский становится начальником Особого отделения при Белорусской ЧК, а в июле того же года — уполномоченным Ударной группы по разработке иностранных миссий в Белоруссии.
Через год следует новое назначение: 16 июня 1922 года Глинского переводят на пост начальника Заславльского пограничного Особого отделения. Это было связано с продолжением оперативной игры чекистов с савинковцами. Здесь он прослужил до 1923 года. Прощаясь с доблестным разведчиком, отбывавшим к новому месту службы, друзья-пограничники преподнесли ему приветственный адрес, в котором писали (сохранен стиль оригинала):
«Дорогой Станислав Мартынович!
Расставаясь с Вами после долгой совместной службы на поприще охраны границы Республики трудящихся от проникновения наймитов Европейских акул, поставивших себе целью разложение трудящихся масс и подрыв экономической мощи Воскресающей Советской Республики, мы, оставшиеся здесь, наученные совместным опытом, будем с тем же рвением и успехом продолжать свою работу, осуществляя наш лозунг: «Смерть контрреволюции и шпионам!».
В дальнейшем, до конца 1924 года, Глинский работает заместителем начальника Минского Особого отдела ОГПУ, а затем — помощником председателя ГПУ Белоруссии. В начале 1925 года он переводится в центральный аппарат ОГПУ в Москву и в течение нескольких месяцев служит в его контрразведывательном отделе.
Внешняя разведка органов государственной безопасности испытывала в то время острую нужду в опытных кадрах, особенно владеющих иностранными языками. Поэтому руководство ОГПУ принимает решение перевести Глинского в Иностранный отдел (внешнюю разведку), а уже в 1926 году он выезжает помощником резидента ОГПУ в Данциг. В том же году Глинский, снабженный советским дипломатическим паспортом на имя Смирнова, назначается резидентом внешней разведки в Польше и руководит работой резидентуры до 1927 года.
В Варшаве, ставшей одним из центров белогвардейских заговоров против молодой Советской Республики, он продолжает активную борьбу с антисоветской эмиграцией. Принимает непосредственное участие в осуществлении разработанной руководством внешней операции «Трест». Проводившиеся в рамках операции мероприятия, в которых активно участвовал Глинский, привели к аресту в СССР известного агента британской разведки Сиднея Рейли, который еще в годы русско-японской войны занимался в Маньчжурии шпионажем в пользу Японии, а в 1918 году был одним из организаторов «заговора послов» против советской власти. 3 ноября 1926 года С. Рейли был расстрелян по приговору Ревтрибунала, вынесенному ему еще в 1918 году.