Сколько сейчас тех, кто ПОМНИТ — не демонстративно и к празднику, а действительно помнит? Особенно из молодёжи?
Он мог ответить лишь за свой ближний круг — человека три-четыре, не больше.
Он очнулся от ощущения взгляда. Фёдор смотрел на него в упор:
— Спасибо за чай, Андрей. Мне… надо идти.
— Куда ты пойдёшь? — развёл руками тот. — Смотри, что на улице…
— Я согрелся, я готов, — пацан уверенно шагнул к батарее, и Андрей, привстав, подал ему перчатки и будённовку. — У меня есть дело, и я обязан его сделать.
— Ты уверен, что сможешь? — Андрей понимал, что спрашивает полнейшую чушь, но вопрос вырвался сам собой.
— Я смогу, — твёрдо сказал Фёдор, беря свою винтовку. — И… ты тоже сможешь. Потому что ты хороший человек.
— Я? — криво усмехнулся Андрей. — С чего бы?
— Если ты обогрел и напоил чаем того, кого видишь впервые — значит, хороший, — уверенно сказал пацан. — Не провожай.
Андрей вскочил, едва за пацаном закрылась дверь. Тамбур… пусто. Дверь на улицу…
На улице ярко сияло солнце. Вьюги не было и в помине. Дворик, заметённый снегом, сиял белизной и непотревоженным снежным покровом — такое ощущение, что метель закончилась секунду назад, и закончилась резко, словно повернули выключатель.
И — никаких следов.
Андрей вернулся в свою комнатку. Отхлебнул остывающий чай.
Посмотрел на две лужи на полу — одну в углу, у вешалки, другую — под стулом напротив… да и сиденье стула насквозь мокрое.
Было о чём подумать…
— Дети, внимание!
Гомон в классе стих.
— Дети, сегодня перед вами выступит Андрей Васильевич Коротин. Он увлекается историей родного края, и сегодня он расскажет вам о тех боях Великой Отечественной войны, которые шли здесь, рядом с нашим городом, и о героях, защитивших наш город от фашистов…
Андрей, стоя рядом с учительским столом, смотрел на детей. Начальная школа, третий класс. Двадцать пар заинтересованных глаз. Двадцать человек, впитывающих в этом возрасте знания, как губка воду.
Долг выполнить никогда не поздно.