Плеск.
— Не надо тебе ничего брить — у тебя нет ничего. Кстати, вот мне интересно кое-что стало. Ты ведь натуральная блондинка?
— Глеб Борисович, вы серьезно?
— Ну-ка восстань, как Афродита из пены.
— Я… не…
— Давай-давай. Ты уже полчаса в ванне откисаешь.
Взволнованное дыхание, потом медленный, шумный плеск.
Хрипло, пересохшими губами:
— Я так и думал… Наумова, ничего и никогда не брей. У тебя же нет ничего.
— А м-можно мне полотенце?
Молчание.
— Глеб Борисович? Можно? П-полотенце? Мне холодно.
— Ох, прости. Задумался что-то. На. Вытирайся, суши волосы и марш в спальню.
— Ты понимаешь, что ведешь себя нелогично?
— Н-нет, не понимаю… Почему?
— Я только что видел тебя полностью голой. Зачем ты залезла по уши под одеяло?
— Н-не полностью. Я была в пене.
— Хочу тебя расстроить — пена тебя прикрывала чисто символически. Я видел ВСЕ.
Хрупкое белое тело в черных простынях. Пристальный взгляд из-под полуприкрытых век.
— Тебе надо больше есть, Наумова. Сердито:
— Увеличьте мне стипендию.
— Тебе?! Ты даже экзамен по такому простому предмету, как Макро, сдать не можешь… С какой стати государству тебе вообще стипендию платить?