Мне очень нравятся ножки дочери. Над этим сюжетом я прикалываюсь с ее рождения. Конечно, хорошо, когда трусиков на ней нет, но это неважно. Мне так нравятся пальчики ее ноженек! Они так и просят лизания.
Я просто ошизеваю, когда дочь разувается и начинает ходить с важным видом по квартире босиком. Куда больше меня заводит, когда я вижу, как она садится передо мной на диван (писюшка видна) и демонстрирует мне свое тело, частично прикрытое либо школьным платьицем, либо легким относительно порнографическим сарафанчиком.
Мне нравится дрочить.
Ей тоже.
Я вожу членом по голеньким ножкам дочки. Она хихикает. Спускаю; мне нравится это. Поместив пенис между ног дочери, я кончаю. Наблюдаю эту писюшку.
Нам нравится дрочить вместе.
— Папа, тебе нравятся мои голые ножки?
Лижу их. Она смеется от щекотки. Показывает мне свою крохотную дырочку. Маленькие девчоночьи губки.
Они мне нраваятся, знаете ли. Хочется вставить в письку, но она говорит: очень уж он, гхм, толст. Я тем не менее вставляю. Губки расходятся.
— Так это была та еще развратная история. Не буду упоминать тетю Лену… Впрочем…
— Ну что?
— Короче, вышла вот такая история. Только ты меня не осуждай, ладно? Двоюродная сестра, Зина, была весьма озабоченная сексуально особой и меня совратила. Но как! Вот тебе нравится дрочить?
— Нравится, — сказала дочка.
— Ага! Мне тоже! А было так: раздела она нас с Настькой, и говорит: сейчас я, дети, буду вам делать приятное, письки трогать. Настя сперва не поняла, что к чему. А Надя заголила мои трусцы и потрогала член. Говорила, что это ей нравится.. Затем стала целовать Настю кое-где, знаешь ли…. Настя хихикала и несла какую-то чепуху: мол, тетя, не надо, и мне вообще-то стыдно… Но тетя… Вот мальчик, брат мой, дрочит… Его член уже…
Надя тем временем усадила нас на скамееечку (мы покорно сели), и стала нас развращать. Нам было буквально по пять лет! Точнее, мне пять, а Настёнке-то четыре! Надежда воспользовалась этим и доставила нам, знаешь ли, немаленький оргазм! Стала трогать наши гениталии. Одной рукой она гладила писюшку Насти, другой, сомкнутой дугой, сделала то, за что стыдиться вроде бы и не нужно. По кайфу было, Ленок! Как она мне подрочила, а затем взяла в рот! Ты так не сможешь!
— Продолжай, — сказала Ленка, трогая уже давно набухший клитор под юбкой.— Рассказывай, папашка. Ну да, прямо-таки и не могу!
— С помощью этой девочки я впервые испытал оргазм. У Надьки была довольно-таки толстая попа, и сиси были — мечта подростка озабоченного, но мне куда были интересней Настенькины половые органы. Чудесная девочка! Какое стройное тельце! Девочка! Голенькая девочка, ты представлешь? Как она заманчиво изгибалась передо мной! Как она снимала трусики, как выставляла свою крошечную попку!
Ленку явно завел мой рассказ. Было девчоночке не так уж и много лет — однако она была уже изрядной извращенкой, и мои гадкие истории весьма тешили ее естество. Ей явно хотелось продолжения.
Надя дрочила нас каждое утро. Выглядело это так: не успевали мы проснуться, как она заставляла нас дать отчет: мы с Настей должны были перед ней стоять и мастурбировать. Как кончала Надежда! Но кому, собственно, было больше в кайф? Настеньке? Или мне? Короче, Лен, врадь не буду — это было очень приятно! Прикинь, дочурушка, я стою перед относительно обнаженной девушкой с довольно-такими немаленькими грудями и ласкаю член. Рядом со мной стоит голая девочка и тоже ласкает свою писюрку.
— Ну ты педофил! Самый натуральный педофил!
— Отнюдь нет, Лена! Ведь мне было тогда — сколько? Помнишь? Ну а мои мысли… Ты сама-то, вижу, возбудилась. Разве ты не хотела бы поласкать маленькую девочку: Нет?
Ленка кончила. Мы вышли под двор, под свет убогого тусклого фонаря и вышли на поиски приключений.