− Да, но буррито! Они готовят для нас буррито. Мне всегда было интересно, не придет ли в голову нашим счетоводам что-то типа: «Буррито − это слишком несерьезно. Давайте-ка без них».
− Это не так работает. Если собираешься воссоздать день с помощью «Стоп-кадра», нужно все сделать в точности. Поэтому наши буррито, граффити на стене, девица, на которую ты пялишься, − все идет в комплекте. Затратно, но бесплатно, все разом.
− Правда, хорошенькая?
Чез развернулся и пошел спиной вперед, не сводя глаз с девушки.
− Имей немного совести, Чез.
− С какой стати? Она не настоящая. Все они не настоящие.
Дэвис снова откусил от буррито. Его вкусовые рецепторы уверяли, что еда настоящая. Вообще, что значит «настоящая»? Фасоль и сыр воспроизвели по образцу настоящего буррито из настоящего города с точностью до молекулярного уровня. И это не какая-нибудь виртуальная симуляция. Если положить этот буррито рядом с таким же из настоящего мира, даже электронный микроскоп не обнаружит различий.
Чез хмыкнул, откусив от своего буррито.
− Интересно, кто купил их в настоящем городе?
Хороший вопрос. Этот стоп-кадр воссоздали прошлой ночью − точную копию 1 мая 2018 года, дня, который наступил десять дней назад. Все это будет уничтожено, когда вечером они отправятся домой − нажмут кнопку, и все здесь распадется на сырьевую материю и энергию.
А вот Чез и Дэвис были настоящими − так сказать, из «реальной жизни». Их внедрение, хоть и необходимое, представляло проблему. Если они взаимодействовали со стоп-кадром, появлялись так называемые отклонения − расхождения между стоп-кадром и тем, как прошло настоящее первое мая.
Некоторые их поступки, причем невозможно предсказать, какие именно, вызывали в стоп-кадре волновой эффект, и воссозданный день проходил не так, как настоящий. Процент отклонений, высчитываемый статистиками, был значимым фактором в любом суде, где представляли собранные в стоп-кадре доказательства.
Чез и Дэвис обычно оставляли это на совесть счетоводов. Порой они целый день вытворяли такое, что наверняка должны были угробить расследование, но в итоге все обходилось и процент отклонений оказывался незначительным. Однажды Дэвис заперся в отеле, в убежище, твердо решив обойтись без малейших отклонений, но на беду, хлопнув дверью, разбудил женщину в соседнем номере. В итоге та успела на собеседование, из-за чего пошли волны по всему стоп-кадру, и процент отклонений вырос до двадцати процентов. Все расследование оказалось насмарку.
Его никто не обвинял. Копы в «Стоп-кадре» служили причиной отклонений; в этом заключалась суть того, что они делали, но осадок все равно остался. Все здесь были фальшивыми, а вот он с Чезом… Почему-то они казались чем-то еще более худшим. Изъяны в совершенной системе. Незваные гости. Вирусы, оставляющие за собой хаос.
«Неважно, − сказал он себе, доедая буррито. − Думай о задании».
Штатный мозгоправ посоветовал ему сосредоточиться на текущем деле. Он не сможет работать, если зациклится на отклонениях.
Они подошли к перекрестку Третьей и Двадцать второй и остановились у ряда маленьких магазинчиков. Универсамы, винная лавка с решетками на окнах. Оборотные стороны знаков «Стоп» были облеплены эмблемами разных уличных банд. Не самый приличный район, но приличных в городе осталось немного.
Дэвис в очередной раз вывел на экран телефона параметры задания и кивнул на винную лавку.
− Думаю, нужно подождать внутри.
− В погоню оттуда так просто не пустишься.
− Зато он нас не увидит. Не будет отклонений.
− Отклонений не избежать.