Часть первая. ХРАМ ДЕВЯТИ СЕРДЕЦ
1. Зов желтых болот
Впереди ждала верная погибель.
Старший разведки потянул на себя поводья и поднял левую ладонь. Десять всадников за его спиной мгновенно замерли, обратившись в слух.
Обученные кони застыли, словно памятники коням. Но ветер доносил с востока лишь равномерный гул тысяч насекомых.
Здесь было даже слишком тихо.
Старший подумал, что в последние годы чувство опасности обострилось. Он подумал, что, возможно, права была мать, и его дед родился под
Красной Луной. Иначе откуда в нем такая проницательность, уже не первый раз спасавшая патруль от гибели?
Капитан служил в Эрмитаже еще при папе Рубенсе, бежал из города от соборников вместе с братьями Абашидзе. Он переждал смуту на Чудском
озере, а затем присягнул губернатору Кузнецу. От Кузнеца получил лейтенантское звание, гвардейскую пенсию серебром и надел в двадцать
гектаров пашни. Он мог удалиться на покой или принять под командование заставу на спокойном Мурманском тракте. Но, услышав, что президент
собирает большой поход на юг, лейтенант Солома поставил закорючку под новым контрактом. Теперь на его левом плече, поверх кольчуги,
красовался свежий капитанский погон.
Раз президент Кузнец нуждается в старой гвардии, гвардия должна быть в строю. Самым опытным ветеранам было доверено проложить путь для
грузового каравана среди Желтых болот. Порожние фургоны уже четвертый день стояли в лагере в предгорьях Южного Урала под защитой двух тысяч
клинков. Никто, кроме полковника Даляра, не представлял, за каким товаром отправлен караван. Ходили слухи, что у президента Коваля есть
карта, лет двадцать назад от руки начертанная лесными колдунами. И на той карте примерно указаны несколько проходов к Вечному пожарищу,
расположенному в самом центре Желтой топи. То ли карта оказалась неверна, то ли время сделало свое дело и вязкая жижа разъела тропы. Никто
не знал, зачем президент отправил сотню большегрузных фургонов под охраной в края, дышащие отравой. Одни толковали о несметных запасах
золота, спрятанных в сердце оренбургского пожарища, другие шепотом сочиняли байки про жуткие огненные грибы. Поговаривали и о том, что сам
президент Кузнец должен возглавить обоз, как только отыщется тропа. Ясно было одно: большая армия будет стоять под Тамбовом и не начнет
поход на юг, пока не вернутся фургоны полковника Даляра, наполненные чем?то важным для государства.
Капитан Солома остановил коня на самом краю живой земли. Хотелось порадоваться, но он слишком много повидал на своем веку, чтобы делать
поспешные выводы об успехе. За восемь часов пути вдоль кромки трясины впервые попалась прилично сохранившаяся древняя дорога. На западе,
откуда прискакал отряд, поднималось звенящее от мошкары и кузнечиков разнотравье, кружили в высоте коршуны и тянулся еле заметный дымок от
костров. Там встречались заброшенные деревни, стада одичавшего скота, а иногда и добрая вода в бетонных колодцах. А на востоке до горизонта
слабо колыхалась тусклая поверхность грязи, меняющая цвет от бледно?лимонного до глубокой охры. Среди цепочки безжизненных луж кое?где
торчали черные кочки со сгнившими корявыми стволами и чахлыми кустиками, скорее похожими на воздетые в мольбе скрюченные пальцы. Если
смотреть еще дальше, то сквозь марево испарений можно разглядеть линию пологих фиолетовых холмов.
Там начиналось Вечное пожарище, через которое раньше ходили к казахам. Но давно не осталось в живых никого, кто мог бы рассказать, что ждет
в мертвых землях.
Разрезая степь надвое, с запада на юго?восток стелилось крепкое четырехрядное шоссе.