Отец Алексий прикинул, куда еще стоило бы воткнуть маленьких шпионов. Решил, что он сам ограничился бы теми точками, где камеры уже есть, и отчасти успокоился.
Может статься, других сюрпризов в комнате не будет.
В шкафчиках, встроенных в стены, не обнаружилось ничего полезного. Так же как и в баре. Если там и стояли когда-нибудь стеклянные или глиняные бутылки, они были кем-то изъяты.
В ванной комнате оказалось нисколько не веселее. Но там хотя бы видеокамер не было. Это и удивило, и порадовало. Увы, иных поводов для радости не нашлось.
Пластиковые бутылочки с шампунями, лосьонами, депиляторами. Отец Алексий пригладил короткую черную бородку. Да-а, ничего, что можно было бы использовать в качестве оружия. Случайность? Вряд ли. При известной фантазии оглушить или даже убить человека можно самыми неожиданными предметами. С фантазией у священника было все в порядке. Значит ли это, что в похожем ключе рассуждал и тот, кто готовил для него эти покои?
– Почему нет?
Немало найдется людей, которые с той или иной долей серьезности занимались всем, что связано с теорией и практикой человекоубийства. Почему бы здесь не оказаться одному такому?
«Двоим таким», – поправил себя священник.
И услышал, что дверь в комнате открылась.
– Отец Алексий, – донесся все тот же приятный, располагающий к себе голос, – будьте любезны, выйдите из ванной на середину комнаты. Сядьте там в кресло и держите руки на виду.
– А если нет? – насмешливо поинтересовался пленник.
– Я пристрелю вас. И поеду искать другую жертву. Выходите.
Шутка становилась совсем уж несмешной. Отец Алексий вышел в комнату. Зверь стоял в дверном проеме, прислонившись спиной к косяку. Смотрел на священника внимательно. С некоторым любопытством. Он успел переодеться, и сейчас, не затянутый в безликий костюм водителя-охранника-пристебая, казался более человечным. Более настоящим, что ли. Сухой, поджарый, тонкокостный – совсем не страшный и уж никак не похожий на убийцу.
Проходя мимо Зверя к глубокому креслу, священник вполне серьезно задумался о том, чтобы напасть прямо сейчас. И отказался от идеи с некоторым сожалением. Кто знает, на что реально способен этот, взявший претенциозную кличку? Слишком уверенно он держится. И уверенность эта, увы, не наигранна. Интересно, она идет от осознания силы, или Зверь просто не понимает, что заигрался?
– Где ваш хозяин? – спросил отец Алексий, усаживаясь в низкое кресло. Удобное и очень уж мягкое. Сразу не встанешь, тем более не встанешь резко, не рванешься в убийственный бросок.
– Далеко, – Улыбка у Зверя оказалась на удивление хорошая. Открытая такая улыбка. – Не думаю, что вы когда-нибудь сможете с ним познакомиться. – Он по-прежнему стоял в дверях, пройти в комнату не спешил. – Собственно, я всего лишь хочу ознакомить вас с распорядком на ближайшие дни. Сожалею, но так уж вышло, что вам придется здесь задержаться. Итак, завтрак в восемь утра. Полагаю, для вас это не слишком рано? Обед в два часа пополудни. В четыре – полдник. И в семь вечера ужин. Чтоб не возникло между нами недопонимания, будьте любезны к указанному времени ожидать меня в этом самом кресле. Да, сразу хочу извиниться за меню. Выбор продуктов невелик, в основном консервы, но уж придется вам довольствоваться тем, что есть. Это все.
– Нет. – Отец Алексий покачал головой. – Это не все.
– Вопросы, – понимающе кивнул Зверь. – Ну, спрашивайте.
– Вы сказали, что мне придется задержаться здесь на несколько дней. А что будет потом?
И снова Зверь улыбнулся. И снова священник с трудом, подавил желание улыбнуться ему в ответ.
– Потом я вас убью, – услышал он.
Не понял сначала, осознать не сумел. А когда осознал, не нашлось слов.