После чего кивнул всем на прощание и пошел, изрядно покачиваясь, вдоль той стенки, где лежал труп поверженного врага. С трудом перешагнул через него, поморщился, и пошел дальше. Спать действительно хотелось, да и ноги держали плохо. Мед и такое нервное напряжение для столь юного организма были слишком сильные.
1359.12.04, Москва
Начало правления Дмитрия сильно всполошило маленький город.
Ну как маленький? По меркам того времени, он был довольно большим. Как-никак три тысячи жителей, включая детей и стариков. Да тысячи полторы обитателей посада. Конечно, не Владимир и уж тем более не Новгород. Но, учитывая, что абсолютное подавляющее количество городов на Руси не набирало и пятисот жителей, то вполне солидно. Город средней руки.
Но это для местных. Сам же Дима, осмотрев свои новые владения приуныл. Бедно все и неказисто. Московский Кремль древесно-земляной, довольно примитивной конструкции. Как в таком оборону держать — одному шайтану ведомо. Пригород, он же посад, раскинулся довольно широко, но был весьма жидок и малочисленный. Считай — большое село при городе.
Трудовые резервы княжества так и вообще сильно расстроили. Из всех четырех с половиной тысяч населения на взрослых и дееспособных приходилось чуть больше тысячи. Обоего пола. И при этом все были при деле. Никого просто так не оторвешь. Да и казна весьма скудна, чтобы отнимать хоть сколь-либо значительное количество людей надолго.
С войском еще веселее.
Вся Москва могла выставить семьдесят три воина в городской полк. Да-да, полк в те годы, это не тысячи солдат, а весьма скромные формирования, ближе всего напоминающие роту. Так вот. Городской полк был фактически городским ополчение, в которое, правда, выступали "конно и оружно". То есть, каждый такой ополченец имел как минимум коня, кольчугу со шлемом и оружие какое-нибудь. Копье со щитом, к примеру. Но, учитывая, что городской полк состоял из наиболее состоятельных людей города, то одевались они неплохо. Впрочем, этим войском князь распоряжаться не мог. Городское оно. А его власть пока еще не была столь значительна даже среди традиций Северо-Востока.
Еще у князя была личная дружина, оставшаяся в наследство от папы. Шесть лет застоя сказались на ней самым печальным образом. Многие горячие головы отъехали к тем князьям, что стремились жить мечом. Гибель боярина на тризне, только усугубила ситуацию. Старые противники Вельяминовых просто отъехали из Москвы со своими людьми, выкупив семью покойного. Так что, у князя под рукой осталось только сто девять ратников. "Конно и оружно". Но снаряжены они жиже городского полка. Да вот, собственно и все.
То есть, в случае нападения, Дима мог рассчитывать на неполные две сотни кавалерии, обученной бою в сшибке. Очень мало. Тем более что на дворе было Средневековье, и субординации вкупе с дисциплиной они попросту не знали. Впрочем, у соседей было не сильно лучше. Но их много. И любой, пусть даже скоротечный союз противников может привести к совершенному опустошению княжества.
Но что же делать?
Дима твердо помнил, что для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги.
Откуда их можно было взять?
Самым простым и очевидным являлось наведение порядка в финансах с массовыми казнями казнокрадов. Но на это Дима пойти не мог. Слишком уж непрочно было его положение. Одно дело убить боярина-оппозиционера, после того как он обнажил меч против своего господина. И совсем другое дело лишать хлебных мест почти всю аристократию Москвы. Он не тешил себя иллюзиями, ясно понимая, что все берут столько, сколько могут унести. И если у них отнимать важный источник дохода, то, что предлагать взамен? Дима уже давно прошел ту стадию личного развития, при которой справедливость, честность и прочие глупости воспринимаются в серьез. Люди идут за тем вождем, который улучшает им жизнь. Не больше, не меньше. И, если он отберет у московской аристократии эту кормушку, не предложив ничего взамен, то его собственная жизнь станет насыщенной, яркой, но очень не долгой. А опереться на кого-то еще он просто не мог. Не было иных реальных сил в княжестве.
Раз нельзя пойти прямым путем, то Диме придется выкручиваться.
Как?
Традиционно вожди ходили в поход, чтобы пограбить соседей, желательно дальних, чтобы ответ не прилетел "на крылья любви и общего гуманизма". То есть, с процентами. Но Дима еще слишком юн для этого. Кроме того, его дружина мала и легко может быть разбита. И это не говоря о том, что уход дружины куда-нибудь далеко от дома автоматически приглашает гостей в Москву. Так что, ему этот метод не подходит совершенно.
Можно поднять транзитные и торговые сборы. Однако Москва и так стоит вдали от наиболее оживленных маршрутов. То есть, этим нехитрым способом, утолив сиюминутную жадность, Дима отвадит от своего княжества купцов и взвинтит цены на привозные товары. Очень "умный" поступок. Впрочем, довольно популярный. Многие правители так поступали, думая только лишь о сегодняшнем дне.
Да и какого-то уникального и очень нужного соседям ресурса у него тоже не было. Соли там или олова. Так что, на экспортные товары княжества тоже налога не ввести.
В общем — все очень грустно.
Однако, пройдясь по городу с окрестностями и понаблюдав за работой ремесленников, Дима понял — выход есть. Уровень развития науки и техники отмечался довольно низкий. Даже по сравнению с тем, что князь ожидал. Все-таки Москва это не Венеция тех лет, до лидера научно-технического прогресса своей эпохи ей очень далеко. И в его руках возможность это все исправить. Чем и занялся, раздав нескольким плотникам и кузнецам свои заказы. Ну и два десятка посадских ребятишек отобрал для "потех воинских". Они у него на выгоне перед дворцом учились маршировать и перестраивать. Дружинники с того ржали, но не при князе. Тот бросок все запомнили. А ребятишки без всяких комплексов наматывали по площадке. Им-то что? Кормят их досыта? Кормят. Дают кров в тепле? Дают. И то довольно. Дима специально брал ребят из бедных семей, чтобы крепче держались за новый статус.
Не дешево все это оказалось, но Вельяминов даже не попытался роптать — Дима подчеркнуто не лез в управление княжеством, увлекаясь книгами и странными потехами. А ему то и нужно. Посадить на хлебные места родичей и потихоньку, не привлекая особого внимания, набивать карманы из казны. Про запас. Он ведь хоть и племянник ему, но не сын. Так что кошельки разные. Дима о том знал, но ничего поделать не мог. Пока иной силы, на которую он мог опереться, просто не было. Пока.