Он снова вытер кровь со лба, на этот раз рукавом своей черной рубашки.
— Мы росли рядом. В одном квартале.
— Ты в выпускном, да? — спросила я. В кармане джинсов пискнул телефон. Эсэмэска. К черту ее.
Нейт прищурился:
— Как узнала?
Я пожала плечами.
— Наверно, Сэралинн говорила.
Мы с Сэралинн — в начальных классах старшей школы. Не по душе мне это название — начальные классы, — и признаваться, что я в одиннадцатом, почему-то было неловко.
— Тебе надо показаться медсестре, — сказала я. — Ты расквасил лоб.
Он кивнул.
— Вот уж не думал, что сегодня мне придется сдавать кровь. — Он произнес это как вампир в старом кино.
Я засмеялась:
— Ты здорово изображаешь вампира. Сэралинн говорила, ты помешан на ужастиках и триллерах.
— Ага, афиши там собираю, комиксы, маски и прочие прибамбасы, — сказал он. — Похоже, ты много обо мне знаешь.
Я снова пожала плечами, ощущая, как заливаюсь краской. Так оно и было. Мы с Сэралинн много о нем говорили. С тех самых пор, когда увидели, как он читает длиннющую поэму Эдгара По на школьном шоу талантов. Я решила, что он красавчик. С приветом, но все равно.
Нет, ну выбрать Эдгара По? Серьезно?
Прозвенел звонок. Мы опаздывали на пятый урок.
Я испытывала к нему сильные чувства. Словно каким-то силовым полем меня тянуло к нему. Думаю, лет сто назад подобное называли любовью с первого взгляда. В кино в такие моменты обычно играет слащавая скрипичная музыка.
Что я хочу сказать: мне нравилось, как он на меня смотрит, нравилось говорить с ним. Мне подумалось, как ни странно, что с сочащаяся кровью ссадина на лбу придает ему особый шарм.
— Рада была столкнуться, — сказала я.
Он кивнул:
— Забавно. Напомни мне посмеяться.