– Мне нравится вид на него отсюда, – сказал комиссар. – Его можно разглядеть между двумя секторами Брунсвика. Эти приземистые купола космонитов… В этом все различие между нами и ими: мы тянемся к верху и живем скучно, а у них каждая семья живет отдельно. На семью – по дому. А между ними земля. Вам доводилось когда-нибудь беседовать с космонитами, Лайдж?
– Несколько раз. Месяц назад я разговаривал с одним по вашему селектору, – ответил Лайдж сдержанно.
– Да, да. Помню. Мне просто хочется пофилософствовать. Мы и они… Разные образы жизни…
У Бейли засосало под ложечкой. «Чем больше комиссар ходит вокруг да около, – подумал он, – тем ужаснее может оказаться известие».
– Это верно, – сказал он. – Но что в этом удивительного? На Земле невозможно расселить восемь миллиардов людей в маленьких куполах. А космониты привыкли к простору. Так что пусть живут, как им нравится.
Комиссар подошел к столу и сел. Его глаза, искаженные выпуклыми стеклами очков, не мигая смотрели на Бейли.
– Не все так терпимы к различиям в образе жизни. Ни у нас, ни у них.
– Согласен. Ну и что?
– А то, что три дня назад умер один космонит.
Наконец-то дело сдвинулось с места. На узком, печальном лице Бейли не было и следа охватившего его волнения. Лишь едва дрогнули уголки тонкого рта.
– Скверно, – только и сказал он. – Что-нибудь заразное, вероятно. Какой-нибудь вирус или простуда?
Комиссар недоуменно взглянул на него.
– Вы понимаете, что говорите?
Бейли не стал объяснять. Всем хорошо известно, что космониты совершенно искоренили болезни в своем обществе. Еще лучше известно, как тщательно они стараются избегать контакта с заразными землянами. Что поделаешь, до комиссара сарказм вообще не доходит.
– Так, ничего… – сказал Бейли и отвернулся к окну. – Отчего же он умер?
– Оттого, что кто-то разворотил ему грудь. Бластером.
Бейли напрягся всем телом. Не оборачиваясь он спросил:
– А вы понимаете, что говорите?
– Я говорю об убийстве, – мягко сказал комиссар. – Вы ведь детектив, и вам известно, что такое убийство.
– Но убит космонит! – повернулся к нему Бейли. – Три дня назад, говорите?
– Да.
– Кто это сделал? И как?