— Смотря что подразумевать под чистотой, — произнес, помрачнев, электрик и наклонился над мотором.
С тех пор они почти не разговаривали. Иногда Андрей замечал на себе серьезный, изучающий взгляд, но не придавал этому особого значения. Правда, на одном из комсомольских собраний знакомый голос заставил Андрея вздрогнуть. Говорил он — электрик, говорил о дружбе, о морском братстве. Хорошо говорил, а Андрей сидел и ежился.
«Вот сейчас, — думал он, — вот сейчас начнет приводить примеры, вспомнит, как я ему ляпнул в ответ на просьбу о помощи, на смех ведь поднимут». И он окинул взглядом серьезные лица товарищей.
Но электрик не назвал имени Андрея, хотя по его взгляду было видно, что помнит обо всем. После окончания собрания Андрей почувствовал некоторое облегчение и нечто вроде чувства благодарности к электрику.
«А парень, видно, ничего, — думал он, — свой. Вот ведь мог рассказать, высмеять, а не стал и видом старался ничего не показать».
Мало-помалу случай этот стал сглаживаться в памяти Андрея. Время шло, траулер был не из новых, и хотя из рейса в рейс экипаж давал план, корабль был на положении «тяжелых». Об этом говорили еще в начале рейса, а в середине почувствовали все. Первыми — мотористы: закапризничал «главный». Не успели справиться с ним, как помощи запросил один из вспомогательных дизелей. Некоторое время на судне только и слышались разговоры:
— Молодцы мотористы! Какой ремонт! Да здесь завод месяц бы копался.
И только-только утихли страсти, как бац! Новость: неладно с мотором лебедки. Рыбаки приуныли, но электрик буквально не ел, не спал, докопался до причины, исправил.
Андрей поднял голову и прислушался, даже отсюда, из каюты, был слышен характерный звук поднимаемого трала. Работает мотор! А ведь уже хотели идти в порт, то-то бы было насмешек!
Андрей посмотрел на почти искуренную сигарету и задумался. Они — холодильщики — тоже не избежали неприятностей. В первом компрессоре износились втулки и головной подшипник, потек сальник, в общем, компрессор требовал переборки. Оба они — и Андрей и сменщик его Валентин — все эти дни спали урывками. Теперь дело подходит к концу, осталось только поставить муфту — и компрессор готов.
Андрей затушил окурок, посмотрел на часы и пошел в компрессорную.
Постановка муфты, соединяющей вал компрессора с валом электродвигателя, само по себе дело не трудное. Но на «первом» муфта несколько иной конструкции. Для особого усиления рефмеханик предложил использовать дополнительную прокладку. Вот она-то, эта самая резиновая прокладка несколько усложняла всю операцию. Накидная зажимная шайба никак не хотела становиться на место. Андрей различными способами пытался наживить стяжные болты, но чем больше он прилагал усилий, тем быстрее приходил к выводу: одному не справиться. Он отложил в сторону инструменты.
Что делать?
Андрею чертовски не хотелось тревожить Валентина — тот заслужил свой отдых. В бессильной ярости Андрей стукнул кулаком по компрессору.
— За что это ты его? — раздался рядом веселый голос.
Андрей оглянулся — на него в упор смотрели синие глаза электрика.
— Помочь?
Андрей хотел было отказаться, но махнул рукой и сказал:
— Бери вон тот ломик.
Минут двадцать они усердно кряхтели, тяжело дышали, даже ругались и даже кричали друг на друга, но когда шайба была поставлена на место и обтянута болтами, оба улыбнулись. Андрей встал с колен и подошел к пусковому щиту, включил питание. Компрессор работал почти бесшумно, от вращения муфта казалась сплошным черным кольцом, а сальник пропускал положенные капли масла. Радости Андрея не было границ. Он подошел к электрику и дружелюбно протянул ему руку. Электрик крепко пожал ее и, указав глазами на их встретившиеся руки, сказал:
— Ведь тоже муфта!
…Э-э, нет, братва! Уж коли мы вопрос этот затронули — кто ловит лучше да по флоту гремит, то я, простите, с вами не согласен. Силина и Кукушкина, которых наперебой хвалите, я знаю — раки они мелкие против капитана Евстигнеева.