— Последний раз, когда помощник капитана вернулся из подобного путешествия, мне пришлось полвахты потратить на то, чтобы заделать пробоины от камней на его катере, — сказал он. — Чем он там занимается, лейтенант? На этом Фебе?
— Может быть, осматривает оборудование? А, Макдональд? — Я попытался улыбнуться, но вряд ли мне это удалось.
— Оборудование?..
Я кивнул, сделав вид, что это именно та реакция, которую я ожидал.
— Я выполняю особое задание. На случай, если кто-нибудь спросит, — это все, что тебе известно. Ясно, Мак?
— Надеюсь, вы понимаете, на что идете, лейтенант. — По его виду было ясно, что он в этом сомневается. — Может, мне сопровождать вас? — Его голос немного охрип от волнения, и не мудрено, ведь он служил двадцать восемь лет и сейчас рисковал головой.
— Исключено. Ты остаешься здесь. Мне понадобится помощь надежного человека.
Я включил двигатели и, пока щелкали реле и устанавливалось нужное давление, не переставал думать о том, что же все-таки произошло. А потом я отбросил всякие мысли, потому что ничто в них не сулило мне светлое или хотя бы долгое будущее. Я знал одно: Пол Дэнтон где-то там, один, и его преследует катер типа G — последняя модель боевой лодки, все пушки которой заряжены: лодка-убийца, которой управляет садист.
Вспыхнул сигнал «Пуск», и я передвинул рычаг. В тот же миг будто бетонные плиты придавили меня к креслу. Я покрыл расстояние во много миль, прежде чем ко мне вернулась способность видеть. Позади сверкающий огнями, словно город, плыл «Тиран», а на экране передо мной алмазным блеском сияли Кольца.
Вскоре я обнаружил следы флотской разведлодки. Компьютеру понадобилось несколько секунд, чтобы обработать данные и провести экстраполяцию, которая понравилась мне не больше, чем все остальное в этой истории.
Пол направлялся совсем не к станции Феба. Его след вел прямо к Кольцам; точнее, к точке на краю щели Кассини, пространству между кольцами А и В. Тот факт, что это самое место находилось на расстоянии двадцати тысяч миль за Линией Запрета, не прибавлял настроения. Несколько миллионов кубических миль пыли и льда, рассеянных на нескольких миллиардах кубических миль пространства крайне затрудняли управление кораблем. Все это отнюдь не напоминало осмотр достопримечательностей в Карсвелле в часы пик. Я размышлял на эту тему, когда громкоговоритель на панели ожил:
— Карусель девять-два, код сорок. Код сорок! Девять-два!
Голос принадлежал гражданскому советнику Уолтерсу. Код «сорок» означал: «Немедленно прекращайте полет».
— На тот случай, если вы забыли Устав, Тарлетон, это приказ возвращаться, — продолжал он. — У вас ровно десять секунд на выполнение.
Мне нечего было ответить. Я слушал звезды и наблюдал, как увеличиваются Кольца на экране, как они распадаются на отдельные световые пятна, сгустки света, потоки пыли, как они окружают меня, нависают надо мной, подобно застывшему на фотографии шторму. А может быть, просто нечистая совесть заставляла меня видеть их такими. Не каждый день флотский офицер бунтует.
Час спустя раздались сигналы тревоги: засоренность пространства впереди приближалась к критическому уровню. Я уменьшил скорость, включил передний экран для улучшения видимости, но не разглядел ничего, что могло бы объяснить, почему Пол отправился именно сюда. Теперь плоскость колец лежала в десяти милях впереди. Корабль кидало из стороны в сторону, когда автоматы управления вносили поправки в курс, чтобы избежать столкновений с пролетающими на огромной скорости частицами.
Я безрезультатно прочесывал эфир в поисках передачи на частотах нашего взвода и внимательно вглядывался в ослепительное сияние ледяного покрова Сатурна.