— Убирайтесь, Краудер, — прошептал Грейсон.
Чиновник открыл было рот, но промолчал. Все-таки он знал, когда свое мнение следует оставить при себе. Краудер гордо прошествовал к двери, обернулся, оглядел ковер, обшитые панелями стены и с улыбкой всезнающего человека посмотрел на Грейсона.
— Поживем — увидим, коммодор, — сказал он. Его усмешка делала эту фразу оскорбительной.
Когда дверь за Краудером закрылась, Грейсон взглянул на меня. Мне показалось, что он хочет мне что-то сказать. Но так ничего и не сказал. Да я бы ему и не поверил.
— На этом все, мистер Тарлетон, — бесцветным голосом произнес он. — Считайте, что до дальнейших указаний вы под домашним арестом.
Коммодор сидел за столом, как и в тот момент, когда я вошел. Но сейчас все было иначе. Он уже не был олицетворением чего-то высшего — просто попавший в ловушку старик.
Вернувшись к себе, я позвонил Полу, но никто не ответил.
2
Я разделся и встал под душ, а потом попользовался массажером, но все равно чувствовал себя так, будто меня вывозили в грязи. Когда я надевал свежую рубашку, в нагрудном кармане что-то зашуршало.
Это была сложенная вчетверо и запечатанная капелькой красного воска записка на тонкой голубой бумаге. Она была короткой и деловой:
«Бен, это моя девяносто вторая записка, поэтому не мешкай. Мне кажется, я напал на след чего-то очень опасного. Если мне придется исчезнуть, это будет означать, что я был прав. Не хочу впутывать тебя в это дело, но прошу сообщить Трилии: „Подтвердилось“. Пожалуйста, сделай это для своего друга. Пол».
Пытаясь докопаться до смысла, я прочел записку трижды, но так ничего и не понял. Затем бумага стала пеплом и развеялась в пыль.
Зазвонил телефон.
— Лейтенант, — раздался в трубке осторожный голос. Я узнал его. Это был сержант Макдональд, ответственный за катера. — Послушайте, сэр, может быть, я не вовремя, но я получил шифровку за номером семьдесят восемь.
— Ну и?..
— Это шифровка о срочном изменении места стоянки. Через несколько часов «Тиран» уходит… а у нас недостает двух катеров.
— Продолжайте.
— Старший помощник Дэнтон отчалил в две тысячи часов, четыре тридцать по Восточному Поясному времени.
— Пункт назначения?
— Станция Феба.
Я задумался. Кроме маяка и кое-какого аварийного оборудования, на Фебе ничего не было. Ничего такого, ради чего стоило посылать старшего помощника одного на задание, когда он свободен от вахты.
— Вы говорили о двух катерах, Макдональд.
— Через полчаса после старшего помощника появился Хетчер и взял катер типа G, один из тех, на которых установлены спаренные двадцатимиллиметровки. И все заряжены. Этот сукин сын еще все проверил.
Я задумчиво покусывал губу. Все это мне вовсе не нравилось. Подчиненный Краудера Хетчер — грубый, недалекий человек, он способен на любую подлость.
— Отлично, — сказал я. — Подготовьте девять-два. Через несколько минут я буду.
Я попросил по телефону, чтобы мне принесли выпить, проглотил половину, закончил одеваться и приоткрыл дверь: коридор был пуст. Я вышел и направился к палубе Y. Меня не покидало ощущение, что все происходящее — дурной сон.
Макдональд встретил меня в стартовом отсеке. Это был невысокий крепкий вояка. Его круглый череп покрывали рыжие волосы, а нижнюю челюсть пересекали шрамы от ожога при взрыве на шлюпочной палубе в восемьдесят восьмом году.
— Все готово, сэр, и с полным запасом, — сказал он.
В глазах Макдональда читался вопрос, но, ничего не сказав, я прошел мимо него, вдоль ряда гладких корпусов катеров, ожидающих, когда добрые или злые руки приведут их в движение. Макдональд следовал за мной и стоял у трапа, пока я поднимался на катер.