Да, когда я сам летал, я бы выбросил за борт всякого, кто так ведет корабль!
Норт рассеянно кивнул. Он привык к старику Питерсу. Старик не бывал на корабле уже пятнадцать лет, но никогда не уставал говорить и думать о прошлых днях.
— Мы бы не потерпели такой работы, — проворчал он.
Норт обернулся. К нему подходил Стини. Стини было сорок три года, но у него было гладкое лицо и ясные голубые глаза, как у 14-летнего мальчика.
— Мы отлетаем завтра, Джон? — жадно спросил он у Норта.
— Нет, не завтра, Стини, — мягко ответил Норт. — Может быть, послезавтра.
И Стини вернулся на свое кресло в углу и сел, рассеянно улыбаясь. Он улыбался так уже целые годы, с тех пор, как вернулся из последнего перелета с Венци — жалкий обломок человека с потрясенным разумом.
К Норту подошел Ян Дорак. Смуглый, плотный, коренастый межпланетник испытующе поглядел в утомленное лицо Норта.
— Как дела, Джонни? Новый начальник…
— Такой же, как и все, — медленно ответил Норт. — Я слишком стар.
Другие приблизились тоже — Хансен, Коннор и высокий Уайти Джонс. Они слышали его слова.
— Ничего, когда-нибудь они позовут нас, — с надеждой прошептал Ларе Хансен. — Они увидят, что мы, старики, им нужны.
— И во всяком случае, у меня была сегодня работа, и мы можем поесть, — заявил Майк Коннор. — Глядите, ребята, — консервы и синтепиво для каждого.
Рябое, веселое, красное лицо Коннора было беспечным, как всегда, пока он раскладывал свои пакеты. Коннор никогда не тревожился ни о чем, даже когда был третьим офицером у Кэрью в его злосчастном втором перелете много лет назад.
Но высокий Уайти Джонс, косматый белокурый гигант лет сорока, сочувственно похлопал Норта по спине левой рукой. Правый рукав у Джонса висел пустым, и висел так уже годы, после взрыва дюзы на корабле Венци.
— Чертовски скверно с этим новым начальником, Джонни, — прогремел он. — Я надеялся, что с ним ветер переменится.
— Правила Компании не меняются, — пробормотал Норт. — Человек старше двадцати пяти не может надеяться, что его возьмут.
— К черту Компанию! — проворчал Уайти. — Как будто ты не лучший межпланетник, чем все эти непропеченные младенцы, что ездят в их лоханках!
Норт не ответил. Что толку повторять это снова? Остальные слепы к совершившимся переменам. Они все еще считают себя молодыми пионерами — межпланетниками, летавшими с Джонсоном, Кэрью, Венци и другими великими первыми исследователями, которые открывали новые пути в космосе своими историческими перелетами к другим планетам.
Но все это было поколение назад. С тех пор межпланетная навигация выросла в обширное выгодное предприятие. Стремление алчных землян в другие миры, борьба за ценные металлы и минералы на других планетах заставили ее развиваться с невероятной быстротой.
И в этом взрывном росте пионеры космоса были забыты. Слава оказалась недолгой, эфемерной. Многие из них умерли от трудностей первых перелетов в ненадежных, плохо оборудованных кораблях. Великий Горхэм Джонсон, первый межпланетник в мире, не вернулся из своего третьего путешествия на Юпитер. Марк Кэрью, его славный преемник, погиб двумя перелетами позже. Венци недолго прожил после разведочного полета на Плутон. От лучевых ожогов, от незаметных повреждений внутренних органов пионеры космоса погибли почти все.
А уцелевшим жилось плохо. Это было более или менее неизбежно. Они были межпланетниками. Они умели лишь смело летать в иные миры. Они не собрали никаких богатств на планетах, которые открывали. За ними шли изыскатели и спекулянты, жадно делая заявки на залежи ценных металлов и собирая прибыль.