Владик-или-Костик что-то промычал и несколько раз кивнул косматой головой. Брюнетка на кровати издала протяжный хриплый вопль, не то имитируя бурный оргазм, не то будучи не в силах совладать с собой. Юрий не обращал на нее внимания, целиком сосредоточившись на блондинке. Краем сознания он понимал, что делает глупость. В конце концов, компания подобралась такая, что он мог развлечься, не прибегая к таким сомнительным средствам, как насилие и снотворное, но при воспоминании о промелькнувшем на пьяном лице блондинки отвращении, его руки сами собой сжались в кулаки. Улыбнувшись троице в кресле кривой улыбкой, которой никто не заметил, Юрий засек время по своим часам и спустился вниз, пытаясь понять, что так громко стучит у него в висках: пульс или электронные барабаны “Депеш мод”?
Внизу на него снова налетел Баландин. Теперь он был вообще без штанов, но зато почему-то в рыбацких сапогах Рогозина-старшего, раскатанных во всю длину, то есть до самого паха. За столом опять жрали и пили, из угла торчали чьи-то ноги. Правая была в носке, к голой ступне левой прилип расплющенный окурок. Весело проорав что-то неразборчивое, Баландин ткнул Юрию в губы слюнявую беломорину с изжеванным мундштуком. Папироса издавала непривычный сладковатый запах. Юрий вопросительно посмотрел на приятеля.
– Пыхни, чудак! – прокричал Баландин, перекрывая “Депешей”. – Травка – первый сорт, в Москве такой не достанешь! Чистый кайф! Не бойся, с одного раза наркотом не станешь!
Юрий пожал плечами и принял из рук Баландина косяк. Затягиваясь пахучим дымом, от которого сразу же приятно закружилась голова, он обвел взглядом гостиную отцовской дачи, превратившуюся в филиал Содома и Гоморры.
– Ну как, нашел себе телку? – надсаживая глотку, поинтересовался Баландин. – Или тебе помочь? Я уже три раза разгрузился, так что могу теперь постараться для друга!
Юрий мгновение помедлил с ответом. Ему вдруг подумалось, что так, возможно, было бы лучше. Пусть бы Баланда, если уж он такой ушлый, подыщет ему какую-нибудь овцу – почище, постройнее и посговорчивее, а эта крашеная шлюха может убираться в тартарары вместе со своим Владиком или Костиком и подругой-лесбиянкой. Он посмотрел на часы. Прошло двенадцать минут. Приготовленный им адский коктейль наверняка уже подействовал. Юрий затянулся косяком и надолго задержал в легких дурманящий дым. Баландин смотрел на него с пьяным любопытством, в котором чудилась насмешка.
– Ну, так как?
Юрий отрицательно покачал головой.
– Нет, – крикнул он Баландину в самое ухо. Сам справлюсь! Дурное дело нехитрое!
– Молоток! – прокричал Баландин и крепко хлопнул его по плечу. – Давно бы так! А то ходишь, как этот… Пойду, пожру. После этого дела жрать хочется! Не, не надо! – отмахнулся он от протянутого Юрием косяка. – Добивай сам! Или с телкой поделись… А мне уже – во!
Он чиркнул по горлу ребром ладони, чуть не свалившись при этом в камин, и виляющей походкой двинулся к столу. Юрий сделал богатырскую затяжку, разом спалив косяк до самого мундштука, швырнул окурок в огонь, еще раз посмотрел на часы и стал подниматься по лестнице.
Ступеньки двоились перед глазами, стены, пол и потолок пьяно раскачивались, норовя поменяться местами, и Юрию стоило немалых трудов добраться до второго этажа, не сломав себе шею.
Ситуация наверху изменилась. На кровати по-прежнему возились и вскрикивали, но теплая компания в кресле уже распалась. Владик-или-Костик успел поменяться с подругой блондинки местами, и теперь оба трудились в поте лица, не замечая ничего вокруг. Блондинка валялась на ковре возле кресла, как забытая тряпичная кукла. Она успела наполовину стащить с себя колготки, которые теперь держались только на ее левой ступне. Пустой фужер поблескивал поодаль.