Время текло вспять, Гарри внимательно следил за потоком событий вокруг.
Вот утекает смерть Седрика и они снова идут на Чемпионат Мира по Квиддичу.
Вот растворяется в тени зловещий Грим.
Вот улетает из Тайной Комнаты Фоукс.
Вот платформа девять и три четверти.
Вот дом дяди Вернона и тети Петуньи.
Кровать, набор игрушечных солдатиков.
Гарри сжал Песочные Часы, хрупкое стекло треснуло от небрежного прикосновения, время замерло, и драгоценная пыль рассыпалась на пол.
— Поторапливайся! — кричит из кухни тетя Петунья.
Уничтоженный артефакт под ногами превращался в пыль. Гарри подумал, что «Пророк» совершенно не зря заставил отца Полумны снять тираж — вряд ли Песочных Часов хватило бы для переигрывания выборов год за годом.
— Если ты немедленно не выйдешь, останешься без завтрака! — завопила тетя Петунья.
Гарри открыл дверь чулана и высунул нос. Самым очевидным исходом для него был скандал. Дурсли скандалили по любому поводу, но увидев его шестнадцатилетним они, должно быть…
Тетя Петунья нависла над Гарри и разразилась безжалостной тирадой о том, что он отравляет своим существованием их счастливую тихую жизнь, и такая безалаберность является сущей неблагодарностью для взрослого десятилетнего мальчика.
Гарри посмотрел на свои руки, на одежду, на разъяренное до обычной степени лицо тети Петуньи, привычно вжал голову в плечи и поплелся к двери. Не было никаких сомнений в том, что он найдет там. Песочные Часы оказались уникальным артефактом. И, к счастью или к сожалению, Гермионы для расспросов под рукой не окажется еще месяц.
— Чего ты там копаешься? — возмутился из гостиной дядя Вернон.
Гарри знал, что сегодня они сядут за стол и будут ждать, пока он принесет им почту. И он, разумеется, принесет им почту. Всю, за исключением одного–единственного письма.
Объясняя действие маховика времени два года назад и три года вперед, Гермиона говорила, что самое важное — никогда не сталкиваться с собой из другой реальности. Гарри сидел за столом, невозмутимо пил чай и грыз сухарик, притворяясь десятилетним. Он надеялся, что сейчас маленький Гарри не позвонит в дверь и не расскажет, что в пути его остановили хулиганы, поэтому он, мол, задержался. Тогда они встретятся, сойдут с ума и закончат в Больнице Святого Мунго рядом с палатой родителей Невилла.
— Скоро надо будет купить Дадли учебники, — заявил дядя Вернон. Тетя Петунья подхватила его своевременную инициативу и стала щебетать о том, что можно было бы купить Дадлику еще пару комплектов формы. Объект непомерной заботы тем временем смотрел очередное шоу по телевизору.
Гарри посмотрел на них и невольно улыбнулся. Он и забыл, что пять лет назад его волновало только что скажут дядя с тетей. Не было Волан–де–Морта, а погибшие родители казались просто статистическим пунктом мировых катастроф. Тогда он еще не видел в зеркале, как они стояли рядом с ним, не слышал их голоса в пылу сражения с Томом на кладбище.
— Чего лыбишься? — огрызнулся Дадли, и благодушное настроение тут же покинуло Гарри. Действительно, много лет назад у него еще не было смертельного врага, многократно превосходящего по силе, но уже тогда у него был другой враг, чуть менее смертоносный, но такой же назойливый.
— Просто завидую тебе, — заявил Гарри.
Тетя Петунья и дядя Вернон замолчали и разом обернулись к племяннику. Гарри поправил сломанные очки, вздохнул и продолжил пить чай.