Тогда электричка затормозила («Станция Знаменское, стоянка две минуты»), девушка легко поднялась с места, и Алеша вдруг по-настоящему, до колик в желудке, испугался, что она сейчас уйдет. Насовсем. И они никогда-никогда больше не встретятся. Этот страх оказался настолько сильным, что положил на обе лопатки природную Алешину застенчивость: никогда он не был особенно ловок по части знакомства с противоположным полом, а вот поди ж ты…
— Сергей Сергеевич? — утвердительно спросила она.
Алеша кивнул. Присел на краешек кровати и ласково провел рукой по Наташиным волосам.
— Просил приехать. Что-то срочное, и может получиться неплохой материал. Не сердись, малыш.
Она прильнула к нему, потерлась щекой и доверительно сообщила:
— Мне иногда хочется его пристрелить.
— Не надо, — попросил Алеша. — Мы же благодаря ему и познакомились, вспомни.
Она вздохнула.
— Только это и останавливает.
Уже прыгая на одной ноге и пытаясь попасть в штанину, он шутливо спросил:
— Слушай, а ты меня не ревнуешь?
— Ревную, — серьезно ответила она. И добавила, помолчав: — Ты там поосторожнее, хорошо?
— Да ну, — смутился он. — Я же буду с Олениным. Что может случиться?
Понедельник, 00.45. Улица Ново-Араратская
Полицейские всего мира похожи друг на друга под дождем. Плащ-накидка поверх формы, ботинки на толстой подошве и включенный фонарик — если действие происходит в темное время суток. Струйки воды, ниспадающие с надвинутого капюшона. Капли воды на кончиках усов. Майор Оленин всегда кривился, когда его, согласно велению времени, называли полицейским. В их отделе какой-то остряк прикрепил к стене отпечатанный на принтере плакат:
«Главная задача российской полиции состоит в расследовании преступлений, совершенных российской милицией».
Смерть до чего смешно.
— Предварительно что-то можешь сказать? — спросил он у эксперта.
Эксперт, которого все в отделе звали Бармалеем (неизвестно, как прилепилось к нему это погоняло: он был тощ, как зубочистка, абсолютно лыс и с громадной казацкой серьгой в левом ухе), приподнялся с корточек, придерживая рукой зонтик, и задумчиво изрек:
— Что тебе сказать, Сергеич. Самоубийство или несчастный случай я процентов на девяносто могу исключить.
— Очень смешно.
— Да уж, — эксперт кашлянул. — А если серьезно: двух здоровых молодых лбов кто-то забил до смерти.