…Мир качнулся, бросившись прямо в лицо, на какое-то мгновение замер, а затем отшатнулся обратно.
Проклятие! Как она могла опростоволоситься! Она должна была предусмотреть и такой вариант развития событий. Стоило бы помнить, кому можно доверять, а кому — нет. Человек, один раз ступивший на кривую дорожку, редко сходит с нее по своей воле. Преступник всегда остается преступником. По крайней мере, пока не докажет обратного. И уж в любом случае специальный агент ФБР не должен был допускать такой вопиющей неосторожности!
Грохот выстрела огромным кроваво-красным шаром вспух под черепной коробкой — и исчез, захватив с собой все остальные звуки. Больше она ничего не слышала. Осталась лишь пустота, густая вязкая тишина и боль. Она подняла руку и дотронулась до лба над левой бровью — там, где боль была самой сильной. Пальцы стали влажными. От крови? Слава Всевышнему, что ничего не видно — она всегда боялась вида собственной крови. Чужой — пожалуйста, сколько угодно. Но не своей!
Ее тут же охватила тошнота и слабость. Затем подступила паника.
«Где Молдер? О Господи, он же ранен!»
А потом Скалли очнулась — будто вынырнула из темной глубины на поверхность. Брызнувший в лицо яркий свет на мгновение ослепил ее, женщина вновь закрыла глаза. И тут же вернулась боль.
«Моя голова, моя бедная голова! Что же с тобой сотворили…»
Голос, прозвучавший в тишине, был громким и резким, в нем чувствовалась сила и уверенность. Доктор? Без сомнения, это был доктор. Значит, она находится в больнице. Но, черт возьми, что же с ней могло произойти? Несчастный случай? Авария?
— Вы меня слышите?
— Да, — ответила женщина, ощутив сильную боль в горле. Она вновь приоткрыла глаза, прищурилась от болезненно-яркого света и попыталась сесть на кровати. Но голова неожиданно закружилась, заставив Скалли снова опуститься на мягкие подушки. Вокруг все плыло, но даже сквозь эту круговерть можно было разглядеть обстановку больничной палаты — белые степы, широкое окно, прикрытое голубой шторой, спинка кровати, какая-то медицинская аппаратура у стены. И лицо доктора — узкое, худое, с коротко подстриженными рыжеватыми усиками. Доктор имел высокий лоб с большими залысинами и носил очки в толстой роговой оправе.
— Что… Что со мной случилось?
— Вы попали в засаду. Пуля скользнула по височной кости и вызвала субменингеальную гематому. Кроме того, падение в кювет вызвало общую контузию и перелом двух ребер. Вам очень повезло — шофер успел отвернуть в сторону, так что автомобиль даже не перевернулся. В противном случае вас пришлось бы выковыривать из машины автогеном…
Повезло? Пуля? Что за пуля и какая это могла быть засада? Скалли попыталась повернуть голову, внимательно разглядывая обстановку палаты. Она совершенно ничего не помнила — точнее, имевшиеся в ее голове воспоминания являли собой смесь обрывочных фрагментов, быстро меняющийся калейдоскоп людей, образов и фраз. И они никак не складывались в общую картину. Амнезия? Да нет, не похоже…
Скалли попыталась всмотреться в лицо стоящего перед ней мужчины в белом халате и снова попробовала приподняться на локтях. Заметив ее усилия, доктор наклонился и осторожно помог ей сесть, поддержав большими теплыми ладонями под спину и шею.
И лишь тогда Скалли пронзила острая боль. Молдер! Где Молдер?
— Где мой напарник? — она попыталась сказать это громко и резко, но из горла вырвался лишь свистящий шепот.
— Ваш напарник?
— Человек, который находился со мной! Где он?
Доктор пожал плечами и отступил чуть в сторону, кивнув в угол палаты. Там стоял лабораторный стол — белый, металлический и обшарпанный, с облупившейся кое-где краской. На столе лежало тело, покрытое грязной белой простыней. В нескольких местах сквозь простыню проступали пятна крови.
— Боюсь, ему не повезло.
— Нет, этого не может быть!..
— Он получил пулю в сердце.