— Ну что вы, право, сидите тут, как дети, — укоризненно качал он головой, — все разно ведь до утра мы ничего не сможем предпринять.
— В самом деле, товарищ Алехин, шли бы вы домой, — обращался к лейтенанту Миронов.
— Если это не приказ, то позвольте мне все-таки остаться, — умоляющими глазами смотрел на майора Алехин.
И вот они сидят и ждут, рассеянно перелистывая папки с делами. А когда Миронов решает все же отправить Алехина домой, раздается долгожданный звонок.
— Вы зайдете посмотреть их у нас или вам прислать? — спрашивает Миронова эксперт научно-технического отдела, сообщив ему, что из всех снимков только на одном обнаружились очертания тайника.
— Пожалуй, мы лучше зайдем, — решает Миронов.
Можно было бы и не брать с собой Алехина, но майор понимает, как не терпится и ему посмотреть на гаммаграфии.
Алехин ни разу еще не был в научно-техническом отделе и лабораториях Управления. Прежде чем попасть в лабораторию, в которой обрабатываются рентгеновские снимки и гаммаграфии, они проходят через отдел электронно-оптических методов исследования вещественных доказательств. Сейчас здесь пусто, лишь один эксперт и несколько лаборантов выполняют какое-то срочное исследование на электронно-оптическом преобразователе, к которому подключен микроскоп. В углу обрисовываются внушительные контуры электронного микроскопа.
Алехин заметно отстает от Миронова, с любопытством всматриваясь в сложную аппаратуру, заполняющую просторную комнату.
«Надо будет прийти сюда как-нибудь и посмотреть на все эти аппараты в действии», — думает Евгений, останавливаясь у бинокулярного микроскопа, укрепленного на сверкающем металлическом штативе. А рядом — еще более совершенный, увеличивающий уже не в сотни, а в тысячи раз сравнительный микроскоп, применяемый для судебно-баллистической экспертизы.
«Сколько тут тончайшей современной техники!» — почти с благоговением думает Алехин, всматриваясь в аппараты, многие из которых ему совершенно не знакомы. Он лишь смутно догадывается, что некоторые из них предназначаются, видимо, для исследований в ультрафиолетовых и инфракрасных лучах, Вон та установка со светонепроницаемым кожухом, наверно, ультрафиолетовая аналитическая лампа, позволяющая обнаружить самые искусные подделки документов.
«Надо, однако, поспешить к Миронову — он уже скрылся за дверью фотолаборатории», — торопит себя Евгений, с трудом отрывая восхищенный взгляд от электронных приборов.
В фотолаборатории, кроме Миронова и эксперта, производившего исследование гаммаграфий кирпичной кладки дачи Мерцалова, с удивлением видит он подполковника Волкова, сосредоточенно рассматривающего проявленную пленку.
— Поздравляю тебя с явной удачей! — протягивая одну из пленок Миронову, весело улыбается Василий Андреевич, — Вот посмотри сам — на снимке довольно четко обозначен не только тайник в кирпичной кладке, но и какие-то предметы. Вот эти круглые пятнышки — видимо, брильянты. А здесь, по-видимому, какие-то документы. Так ведь, Илья Ильич? — обращается Волков к эксперту.
— Да, пожалуй. Скорее всего это записная книжка и еще какие-то разрозненные бумаги.
— Завтра мы это проверим, — решает Волков, — а теперь — по домам!
— Почему завтра? — удивляется Миронов.
— Поздно уже. Пока доедете — темно будет.
— Ну и что же? Разве нельзя разобрать кирпичную кладку при электрическом свете? Если не возражаешь, я… — майор бросает торопливый взгляд на лейтенанта Алехина и добавляет: — Мы выедем туда немедленно.
…И вот они снова на даче Мерцалова. В сумерках она выглядит неуютно, мрачно. Даже когда Миронов зажигает свет, все здесь кажется Алехину каким-то зловещим, особенно тени в неосвещенных комнатах.
Приглашенный Мироновым сотрудник научно-технического отдела неторопливо извлекает из печной стенки кирпичи. Майор внимательно следит за его движениями, нетерпеливо заглядывая из-за его плеча в образовавшееся отверстие. А как только тот вынимает последний кирпич наружной стенки тайника, Миронов зажигает электрический фонарь и освещает им тайное хранилище подпольного миллионера.
Алехин уже не сводит больше глаз с правой руки майора, извлекающей из тайника сначала горсть брильянтов, затем небольшую пачку каких-то бумаг и потрепанную записную книжку.