В молчании он шёл рядом со мной минут десять, в течение которых, казалось, заблудился в своих размышлениях. И заблудился настолько, что не замечал дороги, по которой я его вёл; только когда мы вступили на Рю де л’Эпе, он вдруг поднял голову.
– Постой-ка! Эжен, куда мы направляемся? – воскликнул он, узнавая улицу.
– Всего лишь несколькими шагами далее, – отрывисто ответил я и продолжал идти до тех пор, пока мы не встали перед дверью, на которой номер 24 был чётко различим в свете яркого фонаря неподалёку.
– Мы пришли, – сказал я, останавливаясь и поворачиваясь к нему лицом.
– Но это, если не ошибаюсь, дом мадемуазель де Труакантен.
– Точно, – ответил я со смехом, – и именно здесь вынашивалась измена, проклятая измена, о которой я говорил. Жребий брошен, благороднейший кузен; ты и эта женщина сделали из меня орлеаниста; мне нельзя отступиться, потому что вы слишком далеко завели меня, поэтому остаётся продолжать. Этой ночью я собрался присоединиться к герцогу Орлеанскому в Лотарингии, но, прежде чем уйду, наступит расплата.
Теперь я смотрел ему в лицо, и моё дыхание было жарким, а глаза пылали яростью, которая завладела мной. У него отвисла челюсть, и красивое лицо стало пепельным, когда он уловил смысл моих слов.
– Я не понимаю, – запнулся он.
– Ты поймёшь всё через несколько минут, – насмешливо ответил я, – потому что нас учат, что со смертью всё становится ясно. Ты поймёшь, как одурачил меня и как я в свою очередь одурачил тебя, попросив сопроводить меня сюда, чтобы могла свершиться справедливость.
Я расхохотался, и при этих звуках он отшатнулся, как будто я ударил его.
– Ты ошибаешься, – выдохнул он, дрожа всеми членами.
Я сбросил шляпу и плащ и обнажил свою шпагу, приближаясь к нему.
– Доставай шпагу! Предатель! Пёс! Иуда! Доставай шпагу! – гремел я, сверкая своим клинком перед его глазами.
– Ты ошибаешься, – невнятно повторил он, отпрянув от меня.
– Как же так! – издевался я. – Разве может некто настолько смелый, чтобы участвовать в заговоре, быть настолько нерасторопен, чтобы достать шпагу? Разве нет в тебе мужества, что ты стоишь там, дрожа, будто сражённый приступом лихорадки? Или вид стали вселил ужас в твоё бабье сердце?
Он вскинул голову при насмешке, затем с неразборчивым проклятием вытащил шпагу и бросился защищаться.
Mordieu! (Смерть Господня! – франц.) Как же я играл с ним! Час был поздний, и не было ни одного прохожего, чтобы помешать нам. Целых десять минут я потакал его неумелому фехтованию и в то же время издевался над ним, перечисляя его грехи, при этом спрашивая, каково это – умирать без отпущения. Он видел свою смерть в моих глазах, слышал в моём голосе, чувствовал в моих руках. На его лбу крупными бусинами выступил пот, и за эти десять минут он претерпел двадцать агоний.
И вот исполненный страха вопль вырвался из его уст; секунду он корчился на острие моей шпаги, как раненый червяк; затем упал ничком и умер прежде, чем я его перевернул.
Ухватив тело, я оттащил его с середины дороги, где мы дрались, к двери дома мадемуазель. К его груди я пригвоздил своим кинжалом лист бумаги, на котором написал: “Подношение для мадемуазель де Труакантен от одураченного глупца – второго Равальяка”.
Её экипаж приближался по улице, когда я завершил свой мстительный замысел; так что, спрятав шпагу и расправив плащ, я быстро двинулся прочь, оставив эту падаль на пороге её дома, чтобы поприветствовать кошмарным посланием.
Примечания
Рю Сент-Оноре – улица Святого Гонория в историческом центре Парижа. Была проложена в конце XII века, обязана своим именем монастырской церкви Святого Гонория Амьенского, покровителя пекарей (до наших дней церковь не сохранилась).
Маркиз де Сен-Мар (1620–1642) – миньон Людовика XIII. Ещё юношей был приставлен к королю кардиналом Ришелье, который хотел сделать его своим орудием для влияния на короля. Сен-Мар действительно скоро расположил к себе короля и был осыпан милостями. Заметив, что сам король отчасти тяготится деспотизмом Ришелье, Сен-Мар задумал воспользоваться своим влиянием, чтобы низвергнуть того. Заговор был открыт Ришелье, сумевшим восстановить короля против Сен-Мара, который был казнён.