— А все же матросы глядят и думают — лежебоки вы, — недовольно сказал боцман.
— Если ума на другое не хватает, пусть думают, — спокойно ответил Грибанов. — Каждый делает свое. На разгрузку водолазов не дам.
— Ну, запомню я, Семеныч! — пообещал боцман.
— Запоминай.
Боцман покачал головой и вдруг вспылил на Смурагу.
— А ты чего тут прохлаждаешься? А ну давай в машину! Где Курилов, где Боболов? Давай всех в машину!
— Ишаки мы, что ли? — огрызнулся Смурага. — Все мы да мы. Нам тоже не положено ишачить сверх меры!
Боцман споткнулся о растянутую на палубе якорь-цепь и закричал:
— Разбросали тут! Почему цепь валяется? Я приказал убрать. Разгильдяи!
— Что, я один буду пупок рвать? — возразил матрос.— Тут впятером не утащить.
— Где Боболов, где Курилов?
— Вон ваш Курилов. — Смурага кивнул на матроса, который не спеша спускался по скоб-трапу с пеленгатор- ного мостика.
— Опять спишь на ходу! — обрушился боцман на матроса. — А ну в машину!
Грибанов с усмешкой смотрел вслед разъяренному боцману.
— За работу, ребятки, — сказал он молодым водолазам Веригину и Шебалкину.
В дверь водолазного поста был виден причал, где уже па ходу садились в машину матросы.
Веригин и Шебалкин облачили Григория Семеновича в скафандр.
Грибанов спускался по трапу, привычно чувствуя, как давит на плечи тяжесть, как тянет вниз скафандр. По мере того как он погружался в воду, становилось легче, вес исчезал: сначала полегчали ноги, потом туловище, а когда по иллюминатору полоснула мутная вода, скафандр стал как поплавок — воздух, наполнивший его, придал плавучесть и легкость.
Грибанов поплыл вдоль борта, ему помогал Веригин, подтаскивая сверху за шланг-сигнал. В шлемовых иллюминаторах плескалась фиолетовая от мазутной пленки волна. У кормы он ухватился за подкильный канат, заведенный с обоих бортов и пропущенный под днищем судна. Нажимая на золотник в шлеме и стравливая из скафандра лишний воздух, стал погружаться в воду.
Вода была мутной, видимость плохая, но солнечный свет пробивал грязную поверхность гавани и работать было можно.
Григорий Семенович добрался до винта. Осмотрел погнутые и зазубренные лопасти. Винт, конечно, надо менять. В доке замену сделали бы за несколько часов, а им работать суток пять — Григорий Семенович накидывал лишнее время на неопытность своих водолазов. Ремонт некапитальный, поэтому на капитана жмут, чтоб побыстрее закруглялся и выходил в море. «Ураган» получил две пробоины и ползет в док зализывать раны. На промысле каждый день что-нибудь да случается, кому-нибудь да нужна помощь.
— Подтащи-ка меня на нос! — приказал оп.