- А если я скажу вам, что такой способ есть, - прищурился Громов и внимательно посмотрел на молодого человека.
- То я бы, конечно, воспользовался им, как и любой другой человек.
- Ответ не верный, - покачал головой Громов.
- Почему?
- Как вы уже сами сказали ранее, изменение, пусть даже мелкого из событий, может привести к большим переменам в настоящем. Возьмем, к примеру, вас. Смерть родителей очень сильно повлияла на вашу личность, но повлияла на нее плодотворно. Вот кем вы были до их смерти? Простым мажором - избалованным сынком богатеньких родителей, проводящим время в праздных развлечениях и мечтающим о карьере киноактера, хотя родители жаждали для вас совсем другого. Скажите, кем хотел видеть вас отец?
- Военным, - сухо ответил Денис, изливать душу этому странному человеку с седыми висками, коснувшемуся больной темы, он желал бы меньше всего на свете.
- Верно, - кивнул Громов, будто бы лично был знаком с Фадеевым старшим. - Но вы полностью противились этому, постоянно ругались с отцом и проявляли истинный юношеский максимализм, вечно попадая в скверные истории. Боюсь, если бы так продолжалось и дальше, вы бы закончили весьма прискорбно.
- Вы не можете этого знать! - чуть громче, чем следовало, произнес Денис. - У нас была обычная проблема отцов и детей, как и у миллиона других.
- Возможно, - пожал плечами Громов. - Но зато я знаю, что в вас не было стержня, и к своему желанию стать актером вы относились спустя рукава, предпочитая репетициям в театральной студии вечеринки с друзьями.
Денис еле сдержал краску, готовую вот-вот проступить на лице. "Откуда этот гребанный Громов, черт его дери, знает такие подробности?"
- Но гибель родителей, как бы грубо это не звучало, повлияла на вашу личность положительно - вы обрели стержень! Вот скажите, что вы сделали после их смерти, когда, наконец, вышли из запоя?
- Я пошел в армию.
- Именно. Вы пошли в армию. Добровольно, не дожидаясь повестки. Конечно, вами двигало угрызение совести, и вы хотели, пусть и в посмертие, но отдать долг родителям. Но свой начальный стержень вы обрели именно в тот момент, когда поняли, что за свои поступки и свое будущее ответственность теперь несете именно вы.
И с этим было сложно поспорить, поскольку сам Фадеев придерживался абсолютно такого же мнения, понимая, что гибель родителей сделала его взрослым.
- Поэтому, как бы безнравственно это ни звучало, но воскрешение ваших родителей, путем изменения их личной истории, в первую очередь, пагубно сказалось бы именно на вас, а уже во вторую смогло бы привести к цепи необратимых событий, способных полностью поменять современный уклад жизни.
- Маловероятно, - хмыкнул Денис, - что живи бы мои родители и дальше, и история была бы иной.
- Кто знает, - пожал плечами Громом. - Ваш отец был человеком выдающимся, и очень многие активно к нему прислушивались.
- Вы так говорите, будто бы знали его.
- Да, Денис, я знавал твоего отца, более того, когда-то я даже работал с ним вместе и считаю себя в какой-то степени немного обязанным ему, - неожиданно произнес мужчина с седыми висками. - Поэтому выбор тебя, как кандидата к нам в отдел, это полностью моя инициатива. Благо, главные навыки твои нам подходят. - Фадееву показалось, что Громов сказал это с легким скептицизмом. - Сейчас ты, конечно, представляешь из себя кусок мягкой глины, но вылепить из тебя профессионала, это мне по силам.
- Даже и не думал, что к историкам в Министерстве обороны относятся столь серьезно, - с удивлением заметил Фадеев.
- К историкам?! - Громов позволил себе легкую усмешку, при этом глаза его хитро блеснули. - Да, Денис, мы занимаемся историей, причем вплотную, взаимодействуя с ней так близко, как с ней не взаимодействует никто. Но я говорил о других твоих навыках, поскольку знатоков истории у нас и без тебя хватает.
- Других? И каких же?