Грани бессмертия
***
У полыхающего багровыми языками пламени камина стояло кресло с высокой спинкой. В нем сидел Эркер в длинном синем халате, расшитом звездами.
Судя по всему, он был настроен благодушно. Его сухие и тонкие губы искривила улыбка. Он предложил Первенцеву сесть рядом, а сам позвонил фарфоровым колокольчиком, стоявшим на столике.
В бесшумно открывшейся двери появилась служанка, принесшая на подносе кофейник, сахарницу и чашки.
- Прошу, - пригласил Эркер.
Первенцев цепко посмотрел в его водянистые глаза и перевел взгляд на дряблую шею и худые, белые, будто фарфоровые руки с большими ручейками вен.
- Простите, а кто вы такой? Чем вы занимаетесь? И вообще, сколько вам лет?
Вместо ответа, Эркер разлил по чашкам кофе и взял щипцами колотый сахар.
Когда дымящийся напиток паром заклубился над чашками, Эркер, отхлебнув, поставил свою на блюдце.
- Я бы хотел, чтобы вы меня выслушали не перебивая. Послушали мою исповедь. Не так много людей в мире знают о моей жизни. Мне тяжело нести на душе этот груз. Груз прожитых лет и поступков. Послушав меня, вы, быть может, многое поймете.
***
Вы спросили, сколько мне лет. Да, я живу уже много лет, больше трехсот! Вот счастливчик, подумали вы! Или, быть может, вы решили, что с вами говорит сумасшедший? Ни то, ни другое… Но прежде выслушайте мою горестную историю.
Представьте себе избалованного молодого человека, родившегося в графстве Марк, в довольно зажиточной семье. В юности я был красив и любил наслаждения жизни более всего. С детства охота и военное дело были моими основными увлечениями.
Меня часто можно было видеть с компанией молодых повес, отпрысков знатных семей, скачущих по полям и перелескам со стаей гончих на охоту, устраивающих буйные пирушки в винных погребках и предающихся чувственным удовольствиям с легкодоступными девушками. Но мой отец - граф, был очень встревожен моим поведением. Он резонно считал, что умение загнать зверя и стрелять в цель, а также, приласкать красотку - далеко не все, что может пригодиться в жизни молодому человеку.
И он отправил меня к бранденбургскому курфюрсту. Курфюрст, строго посмотрев на меня, поставил условие, что если я мечтаю о престижной должности советника при дворе, то просто обязан учиться.
Таким образом все пошло не так, как я хотел. Я мечтал о славе, доблести, известности, а вынужден был сесть за книги. В старейшем Гейдельбергском университете я изучал юриспруденцию.
И тут случилось неожиданное! Я вдруг почувствовал необыкновенную тягу к наукам, вошел, так сказать, во вкус. В те времена в университете был расцвет гуманизма и либерализма, студентам разрешали носить светскую одежду и свободно общаться с преподавателями и это способствовало углублению интереса к наукам. Я хотел познать все науки, которые есть в мире и засел за книги. Но оказалось, по моим подсчетам, что жизнь так коротка, что я не смогу прочесть даже ничтожную часть. Я почувствовал отчаяние, и, бывало, слезы наворачивались мне на глаза, я в гневе швырял книги, и, сидя среди молчаливых груд, понимал, что не смогу прочесть все, что хочу.
Из научных и духовных глубин меня вырвала смерть отца. Он рано захворал и умер, и я, вернувшись в родное графство, что называется, вступил в наследство.
Я перевез в дом большую часть купленных мною книг и создал громадную библиотеку, занимаясь исследованиями и написанием собственных сочинений.
От науки меня отвлекла война с соседним графством. В те времена такие междоусобицы были нередки. Война шла не очень удачно для меня. Я потерял часть своих солдат при переходе через болото и потерпел поражение. Соседний граф сжигал мои деревни и уничтожал посевы.
Еле удалось уладить дело и заключить невыгодный для меня мир.