— Он даже не вспомнил о письмах. — Она снова поправила сумку. — Николай — сводный брат Сергея. Старше его на одиннадцать лет. Полная его противоположность.
— Как он вел себя в ресторане?
— Захмелел. Рассказывал всякие смешные случаи.
— Кем он работает?
— Механиком в доме отдыха.
За окном застучали компрессоры очередного сцепа. Электрички следовали теперь одна за другой. Короткий ночной перерыв в службе движения закончился.
Денисов поднялся из-за стола, подошел к окну. Происшедшие события, действующие лица, их связи, мотивы поведения — все было расставлено по местам. Оставалось уточнить детали.
— Кто набрал на ячейке шифр?
Женщина обернулась к нему.
— Николай. Восемьсот девяносто шестая ячейка.
— Расскажите подробнее.
— Я стояла сбоку. Он подозвал меня, показал шифр. Письма лежали в одном большом конверте.
— А кто клал конверт в ячейку?
— Я. Справа, за выступ. Записала шифр. «Б-042». Потом Николай захлопнул дверцу. Мы уже отошли, но он вернулся — проверить, хорошо ли закрыт ящик. Подергал ручку...
— Он действительно Николай?
— Да, — она удивленно взглянула на него. — А моего друга действительно зовут Сергеем. Фамилии обоих — Максимовы...
Денисов снова взглянул за окно. Ближайший светильник был неисправен, наполнен подслеповатым фиолетоворозовым излучением. Другие светильники словно прошли эту изначальную стадию яркости к последней, пронзительной — заливавшей пустой перрон.
— Значит, имена и фамилии настоящие?
— Почему вы спрашиваете?
— Дело в том, что начало шифра, как правило, — первая буква имени или фамилии.
— Друзья называют меня Беатой...
— Это если бы вы сами набрали шифр.