- Чё тебе помогать, сама оденешься… поболтать хочешь, так потом.
- Я за неё – вызвался вдруг Елисей.
Все опять на него уставились.
- А чё, я умею.
- Что умеешь?.. – не поняла Людмила.
- Одевать!.. раздевать…
Все засмеялись.
- Ну, пошли – вдруг согласилась Люда. И они ушли. Зайдя в комнату, Люда повернулась:
- Раздевай, если умеешь, - приблизилась к нему вплотную.
Она была в халате. Елисей медленно стал расстёгивать халат, глядя на неё в упор. Расстегнул, бесцеремонно повернул, мгновенно снял, видно было, что действительно, делает не первый раз. Люда была в ночной рубашке.
- Рубашку будешь снимать?
- Нет, не обязательно, но если хочешь!..
- Потом. Где платье?
- Вон – показала головой. Платье висело на стенке у изголовья. Он взял, к ней подошёл, через голову одел, расправил, не забыл поправить на груди.
- А ты наглый, хоть и молодой.
- Потому и наглый. Точнее, не наглый, нежный.
- Вижу, что нежный. Одни глаза чего стоят…
- Глаза?.. – много раз Елисею говорили про глаза, но он не понимал, почему ему всегда указывают на глаза. Подошёл к зеркалу, посмотрел,
- Глаза, как глаза… не понимаю.
- Блудливые глаза.
- Любвеобильные – поправил Елисей.
- Ладно, пусть будет так, мне нравятся.