Уэйд в раздражении стукнул по подлокотнику кресла.
— Да не буду я молчать! Меня уже тошнит от вашей идиотской болтовни. Вы заглянули в мою кабину для перемещения во времени, нашли эту ерунду и…
Он сдернул материю с того, что она прикрывала. Оба полицейских отскочили назад и ахнули, словно бы Уэйд сорвал одежду с их бабушек.
Уэйд вскочил, швырнув тряпку на стол.
— Ради господа, да что тут такого?! — возмутился он. — Это еда. Е-да. Немного еды!
Полицейские вздрагивали каждый раз, когда он произносил это слово, как будто бы стояли под порывами ураганного ветра.
— Захлопни свою грязную пасть! — произнес капитан придушенным, сиплым голосом. — Мы не желаем выслушивать твои оскорбления.
— Оскорбления! — воскликнул профессор Уэйд, широко раскрывая от недоверия рот и глаза. — Я правильно услышал?
Он схватил один из предметов.
— Это коробка с крекерами! — произнес он ошеломленно. — И вы уверяете меня, что это оскорбительно?
Капитан Рэнкер закрыл глаза, содрогаясь с головы до ног. Пожилой комиссар взял себя в руки и, поджав свои побелевшие губы, глядел на профессора маленькими хитрыми глазками.
Уэйд отшвырнул коробку. Пожилой полицейский побелел. Уэйд схватил два оставшихся предмета.
— Это банка консервированного мяса! — яростно выкрикнул он. — Фляга с кофе. Какое, черт побери, оскорбление заключается в мясе и кофе?
Мертвое молчание заполнило комнату, когда он завершил свою тираду.
Все трое глядели друг на друга. Рэнкер трясся как холодец, его лицо пылало в беспомощном смятении. Взгляд пожилого полицейского переходил с гневной физиономии Уэйда на предметы, поставленные обратно на стол. Он напряженно размышлял.
В конце концов Каслмоулд кивнул и многозначительно кашлянул.
— Капитан, — произнес он, — я хочу остаться с правонарушителем наедине. Я докопаюсь до сути этого преступления.
Капитан посмотрел на комиссара и кивнул своим гротескным черепом. Он молча поспешил выйти из кабинета. Они услышали, как он, громко сопя, неверной походкой удаляется по коридору.
— Итак, — произнес Каслмоулд, опускаясь в безразмерное кресло Рэнкера. — Просто скажите мне, как вас зовут.
Голос его сделался масляным. Он говорил полушутя.
Потом поднял двумя пальцами ткань и опустил ее на оскорбительные предметы с самообладанием кардинала, набрасывающего свою мантию на обнаженные плечи стриптизерши.
Уэйд со вздохом опустился в другое кресло.