Спящий человек
Однако не все макрофаги способны блуждать. Неподвижные, фиксированные фагоциты имеются во всех органах. Особенно много фагоцитов в селезенке, печени, лимфатических узлах, костном мозге, в стенках сосудов. Клетки первой группы сами нападают на проникшего врага. Вторые ждут, когда враг будет «проплывать» мимо в потоке крови или лимфы. Они как бы находятся в засаде. Они не ищут врага, не рыщут экспедициями. Они как богатырская застава, стоящая на пути «идолища поганого». И стоят они на путях, которые не может миновать все, что попадает в кровь. Введите в кровь животному несколько десятков или сотен миллионов микробных тел — через несколько часов в крови не окажется ни одного. Они все будут захвачены фагоцитами печени, селезенки и т. д. Если ввести бактерий под кожу, то можно наблюдать, как огромное число лейкоцитов крови и подвижных макрофагов из соседних тканей двинутся к очагу инфекции, окружат его и вступят в борьбу. Видите, аналогия с защитными войсками довольно полная. Но важно то, что иммунные войска ведут войну только оборонительного характера, только на своей территории. Необходимые человеку войска в принципе не должны быть агрессивными.
Среди иммунологического войска есть особые клетки — плазматические. Их не много. Но когда микробы попадают в кровь и ткани организма, их число быстро увеличивается. Они-то и являются главной фабрикой удивительного оружия. Они-то и являются главной фабрикой антител. Верными помощниками плазматических клеток в производстве антител являются и другие клетки — лимфоциты.
Антитела обладают удивительным свойством (смотрите, сколько у нас удивительного!) соединяться с тем микробом, в ответ на который они были созданы, причем именно с тем, против которого они возникли, и ни с каким другим.
Давайте заразим кролика каким-нибудь микробом. Но только таким, чтобы кролик не погиб. Например, возбудителем человеческой холеры — для кролика он не смертелен. Наберем из пробирки в шприц культуру холерных вибрионов и введем их в вену или под кожу кролика. Через несколько дней в крови у кролика появятся новые молекулы сывороточного белка, способные соединяться с холерным вибрионом. Это антитела.
Чтобы увидеть феномен соединения антител с микробом, нужно взять у кролика кровь и после того, как она свернется, отсосать пипеткой кровяную сыворотку. К сыворотке добавим возбудителей холеры. Антитела присоединятся к вибрионам и склеят их. Хлопья склеенных микробов осядут на дно пробирки, а потом растворятся под влиянием присоединившихся к ним антител. Все это можно увидеть и невооруженным глазом — мутная ранее микробная взвесь становится прозрачной. Каких бы других микробов мы ни добавляли, антитела на них действовать не будут. Микробы не склеятся и не растворятся.
Если кролику в кровь, под кожу или внутримышечно ввести бактерийный яд, бактерийный токсин дифтерийной палочки, то в сыворотке появятся дифтерийные антитоксины. Добавление такой сыворотки к токсину возбудителя дифтерии будет полностью уничтожать его ядовитые свойства. Это действуют появившиеся в крови кролика антитела против дифтерийного токсина. И только против дифтерийного.
Итак, солдаты непобедимой армии иммунитета — это фиксированные и подвижные фагоциты, лимфоциты и плазматические клетки. А их оружие, причем оружие строго направленного действия, — антитела.
А вот тут уже, видите, аналогия закончилась. Оружие специфично. Оно не может ударить по любому врагу. В этом специфика иммунных войск. Против каждого агрессора — свое оружие.
Мы познакомились с бойцами иммунологической армии клеток и их грозным оружием. А теперь расскажем, как готовится и обучается эта армия.
Чтобы научиться оказывать сопротивление врагу, наши войска обязательно должны познакомиться с ним и его вооружением. Причем в иммунологических «сражениях», как правило, важна первая битва, первая победа. Ведь если это будет не победа — это будет последней битвой. Второе нападение не страшно. При некоторых болезнях первое столкновение с микробом является такой хорошей школой, что солдаты армии иммунитета выходят из нее обученными и действительно непобедимыми на всю жизнь. Человек, перенесший оспу один раз, никогда уже больше не заболеет ею. То же самое относится к брюшному тифу, дифтерии, кори, сыпному тифу, чуме и ко многим другим инфекционным болезням. Повторных заболеваний не бывает. Первая болезнь дает такую «подготовку» иммунологической армии, что она становится для этих микробов непобедимой.
Мало сказать непобедимой. Последующее попадание этих микробов в организм проходит незаметно для человека. Нет даже никакой реакции, нет сражения. Каждый микроб или его токсин обезвреживается, уничтожается, прежде чем весь организм ощутимо отреагирует на это. Ведь болезнь — это сражение. Сила проявления болезни говорит о масштабах войны внутри. Победа — человек жив. Поражение — смерть. А при повторном попадании — нет болезни. То есть первые же части вторгающегося противника еще на границе уничтожаются когда-то во время прежней болезни хорошо подготовленными и специально обученными войсками.
Конечно, едва ли кто-нибудь захочет, чтобы его иммунологическую армию обучали таким безжалостным способом. Люди потому и обращаются к врачу, что не хотят болеть тифом. И хоть медицина гарантирует от повторных заболеваний, никому не хочется болеть и первый раз…
Легко говорить о мире после войны. А важно, чтоб войны совсем не было.
Это желание естественно и законно. Армию клеток можно обучить с помощью «учебников». Вакцины и есть эти «учебники». Чтобы создать невосприимчивость к брюшному тифу, то есть чтобы человек не мог заболеть сибирской язвой, его иммунизируют, то есть вводят в него неполноценные, ослабленные возбудители болезни — сибиреязвенную вакцину. Чтобы создать иммунитет против брюшного тифа, делают прививки брюшнотифозной вакцины. И так далее. То есть создают легкие пограничные инциденты.
Чему же обучаются клетки? Ведь они и так умеют фагоцитировать и вырабатывать антитела. И даже разные антитела. Одни — агглютинины — склеивают микробов и лишают их способности к движению. Другие — бактериолизины — растворяют. Третьи — антитоксины — нейтрализуют микробные яды, обезоруживают врага. Чему ж тут учиться? Нечему! Ведь все известно от рождения. Это как безусловный рефлекс. Известно все и без учебы. Но…
Микробы не ждут, когда фагоциты захватят и переварят их. Они размножаются, размножаются без конца… Скорость их размножения необычайна. Их становится все больше и больше. И победителем часто выходит тот, кто проворнее. Если фагоциты пожирают возбудителей быстрее, чем те размножаются, инфекция как бы затухает — болезнь не состоялась, а если размножение микробов обгоняет аппетит фагоцитов — болезнь развивается.
Итак, первое, чему надо учиться, — скорости.
Причем микробам не надо учиться — они изначально, природно размножаются чрезвычайно быстро. А вот быстро пожирать — это не так просто. Этому надо учиться.
Но ведь микробы не просто и не только размножаются: они выделяют яды — токсины. У каждого микроба есть свои специфические яды, отравляющие вещества, пока еще неизвестные организму, на который напали микробы. Таким образом, микробы, никогда раньше не бывавшие на этой территории, в этой крови, в этих тканях — невиданные ранее враги, — пользуются незнакомым для организма «секретным» оружием.
Набор токсинов у разных возбудителей инфекций очень велик. Тут есть и нейротоксины, парализующие нервную систему, и энтеротоксины, поражающие кишечник, и тетанотоксины, вызывающие судороги, и гематоксины, разрушающие кровь, и много, много других. Некоторые микробы-возбудители вооружены еще так называемыми агрессинами (от слова «агрессия»), парализующими действие фагоцитов. Это уже оружие не против всего организма, а непосредственно против защитников.