Сейчас на смену линолеуму пришли каменные плиты приятного сочного цвета, появились кухонные шкафы из светлого дуба и ярко-желтая облицовка стен, от новой кухонной печи шло благословенное тепло.
– Вот это да, – восхищенно пробормотала Джез. – Здорово!
Бо Гэрретт наливал кофе в кружки. Повернувшись к ней, он сказал:
– Я не мог въехать сюда, пока кухня была в ужасном состоянии. – Поставив на стол кружки, молочник и сахарницу, он жестом пригласил девушку сесть.
Джез опустилась на стул, постепенно успокаиваясь в теплой уютной кухне.
– Ничего удивительного, – кивнула она, добавив сливки в кружку и с удовольствием сделав глоток несладкого кофе. – Эта кухня всегда была холодной и неприветливой.
– Всегда?.. – тихо повторил Бо Гэрретт, сев на стул напротив нее.
Джез подняла на него глаза – этот человек все замечает.
– Гмм, – у нее вырвался печальный вздох. – Я могу сказать вам, прежде чем вы узнаете от кого-нибудь другого, что мой дедушка был последним священником, жившим в этом доме. Человек, который принял приход после него, переехал в новый дом на другом конце деревни – туда, где сейчас живет семья Бут. Но ребенком я проводила здесь много времени.
– Понимаю, – задумчиво произнес Бо Гэрретт.
Джез посмотрела ему в глаза.
– Понимаете?
– Не совсем. – Бо поморщился. – Но если я проживу здесь достаточно долго, уверен, что так или иначе услышу большинство местных сплетен, – с отвращением пояснил он.
В этом можно не сомневаться. Услышит, так или иначе.
– Как прошел ваш визит в магазин? – Джез резко изменила тему разговора.
Гэрретт тоскливо улыбнулся.
– Согласно моему предсказанию. Слава богу, после того, как я пятнадцать минут отбивался от вопросов миссис Скотт, которые принимали все более личный характер, меня спасло появление другого покупателя.
Улыбнувшись, Джез кивнула.
– И вы немедленно воспользовались этим, чтобы спастись бегством.
– Вот именно, – мрачно согласился он.
– Не стоит принимать это близко к сердцу, – беззаботно посоветовала она. – Лет через двадцать они потеряют к вам интерес.
– Чудесно! – с чувством сказал Бо Гэрретт. – Я представлял себе деревенскую жизнь несколько иначе. – Он разочарованно покачал головой.