— Знают. Я утром звонил Маршалку и Лейсту. Ну а Малиновский как председатель комиссии по Охране памятников искусства и старины Моссовета присутствовал на заседании президиума и сегодня будет докладывать там свои предложения по этому вопросу.
Постучав, вошел Лейст.
— Вы просили занести протокол допроса Глазунова. — Он протянул Розенталю исписанные листки бумаги.
— Ну и прекрасно, — сказал Розенталь. — Я думаю, Михаил Иванович, — обратился он к Рогову, — Глазунова следует освободить. Каких-либо оснований подозревать в скупке заведомо краденного у нас нет.
— Согласен, — кивнул Рогов и обратился к Лейсту: — Сделайте это немедленно.
— Слушаюсь! — щелкнул тот каблуками.
— И еще, — взглянул на него Розенталь. — Как только доставят Белова, вы сразу же его допросите. И помните, что ссылка на покупку жемчуга у неизвестных лиц — уловка. Белов тоже не из тех, кто скупает ценности у первого встречного.
— Вы, безусловно, правы. Мне можно идти?
— Да, пожалуйста.
Лейст не успел подойти к двери, как та отворилась и на пороге выросла фигура Ивана Нефедова. Увидев в комнате сразу двух комиссаров, он растерялся, переводя взгляд с одного на другого.
— Что у тебя, товарищ Нефедов? — вывел его из затруднения Розенталь.
— В магазине фирмы «Мюр и Мерилиз», что на Петровке, обнаружено около ста золотников жемчуга. — С этими словами Нефедов положил на стол сверток. — Протокол оформили с участием понятых. Коммерсант Мухин находится в коридоре.
— Веди его сюда, — распорядился Розенталь.
Нефедов ввел в комнату средних лет мужчину в подбитой лисьим мехом бекеше. Сняв шапку, тот обвел присутствующих настороженным взглядом слегка прищуренных глаз.
— Здравствуйте. За что меня взяли? — спросил он.
Розенталь молча смотрел на стоявшего перед ним человека в бекеше. Спрашивает, за что взяли. В самом деле не знает или решил прикинуться?
— Садитесь, — сказал он, указывая глазами на стул. — Для начала давайте познакомимся. Розенталь Карл Гертович. Комиссар уголовно-розыскной милиции. Это — мои коллеги. Назовите себя, род занятий, место жительства. — Записав ответы, комиссар продолжал: — А пригласили мы вас к себе, Карп Григорьевич, чтобы вы помогли нам в одном очень серьезном деле. Для этого вы должны быть с нами откровенны.
— Спрашивайте. Ничего не утаю.
То, что сообщил коммерсант, не обнадеживало. По его словам, на прошлой неделе к нему в магазин пришла молодая высокая смуглая женщина. Над верхней губой слева небольшая родинка. Одета в дубленый полушубок. За руку держала мальчугана лет пяти-шести.
Со слезами на глазах рассказала довольно печальную историю. Живет где-то на Урале. Приехала в Москву к тяжело больному мужу. В живых не застала. Без нее похоронили. Денег — ни копейки, а путь предстоит дальний. В больнице ей отдали документы мужа и немного жемчуга. Видно, в подарок хотел домой привезти. Запросила за него сравнительно недорого. Пожалел ее, уплатил за сто золотников пять тысяч рублей. На том и расстались. О краже в Кремле ничего тогда не знал. Так что никакого подозрения насчет жемчуга не возникало.
Создавалось впечатление, что Мухин говорит правду. Иван Нефедов и Корней Орлов, выписав адреса больниц, ринулись по городу в поисках той из них, где выдали неизвестной женщине принадлежавший покойному мужу жемчуг. В Знаменском переулке оба появились лишь к вечеру — усталые, голодные и злые. В какую больницу ни обращались, всюду слышали один ответ: «Нет, у нас такого не было».
— Вот чертова баба! — ругался Корней. — Не иначе, из той шайки, которую мы ищем!