Сержант удалился.
Жаров вошел в блиндаж, сбросил ботинки, надел кроссовки. Автомат в пирамиду ставить не стал, положив его на стол, рядом с биноклем. Присел на диван, закурил.
Через десять минут прибыл рядовой Демидов:
— Вызывали, товарищ старший лейтенант?
— А сам, Гоша, как думаешь?
— Вызывали!
— Чего ж тогда спрашиваешь? Короче, находись рядом с блиндажом, обслужишь во время обеда, затем приберешься внутри. Может, еще для чего потребуешься. Понял?
— Так точно, товарищ старший лейтенант!
— Иди! Да запомни, находиться у блиндажа и подслушивать то, что в нем происходит, не одно и то же. Замечу, пасешь, уши оборву. Это ясно?
— И как вам такое могло прийти в голову? Я ж за вас, сами знаете!
— Ладно, ладно! Ситуацию просекаешь правильно. Будешь и дальше верно служить, домой богатым вернешься. В деревне своей дело заведешь, хозяином станешь. А кто хозяин, у того и власть со всеми девками впридачу! Пошел!
— Есть, товарищ старший лейтенант! Во мне не сомневайтесь. Я хоть и не ученый, а просекаю, что к чему!
Рядовой двинулся к выходу и чуть не столкнулся в тамбуре с Губочкиной. Та воскликнула:
— А ты чего, чмурок, под ноги прешься? Не видишь, женщина идет?
— Пардон! Не заметил!
Валентина пробурчала, входя в блиндаж:
— Не заметил он!
Обратилась к Жарову, устраиваясь рядом с ним на диване:
— Ты, что ли, этого чухонца вызывал?
— Ну и что?
— Да нет, ничего! Ты командир, и волен делать все, что пожелаешь!
— В отношении всех подчиненных?