Илья Муромец лежал на спине, его колени были согнуты, на них лежал ноутбук и одним краем упирался в живот. Его мучили смутные сомнения по поводу того, можно ли вернуть героя в жизнь очередной истории, если в предыдущей истории он погиб по разным причинам, составляющих суровую нить повествования? Но, если он погиб в прошлой жизни, то пусть он живет в другой жизни. Может другая история происходит в другое время, и герой имеет право вновь появиться? И потом, актеры не любят играть умирающих актеров, поскольку это психологически плохо на них действует, но если герой, как переходящее знамя истории остается живым, так может его и играть можно?
Что главное для сочинителя? Главное сделать ноги от известности и популярности. Косвенная известность, если ее автор выносит — допустима, но прямая популярность, если она не предназначена для получения денег, вообще не нужна. Если автора хвалят, то чаще для того, чтобы зависнуть крепко в его коммах для увеличения личной популярности. Если ругают, то для потопления ближайших конкурентов. К чему песня? В сети снизошли до сетевого автора. Вникните, господа сочинители! Всемогущая сеть дошла до того момента, когда авторы известные в сети, могут стать объектом для общего обсуждения. Актеры и певцы, которых уже со всех сторон обгрызли словами, не давали подписку на то, что их будут третировать в сети по любому поводу. Результат? Чище стала главная страница сайта, и остальных литературных сайтов, испугались господа авторы и покинули блок пост известности. Не за горами то время, когда тысячи неизвестных авторов тонкой струйкой попадут на главное чистилище — на главную страницу сети. Для чего человек пишет? Для того чтобы отвести душу и очистить голову от назойливых мыслей.
Публикации в сети для этого более чем достаточно. Кто хочет опубликоваться на бумаге, должен иметь деньги и бронированную нервную систему. При публикации в бумаге автор теряет личную индивидуальность. Его творчество исправляют до такой степени, что автор теряет чувство реальности. В его душе появляется устойчивая ненависть к тем, кто его тексты исправил, снимая с него часть ответственности. Если тексты не правят за автором, то они неизбежно становятся болотом. Чтобы стать популярным автором, надо хорошо поссорить деньгами для личной рекламы. А оно надо? Современные книжные магазины угнетают затоваренностью. Ваши книги оставят под потолок, и никто их не увидит. Книги авторов, в которые автор вложил тьму денег на издание и на рекламу, поражают своей не дееспособностью. Авторы, живите долго и счастливо, главное обдумывайте свою популярность заблаговременно.
Он пытался писать лежа. О чем? Скорее о ком. Была в его жизни платоническая любовь по имени Электра. Он посмотрел в окно: белесое небо ответило ему полным спокойствием. Да и он был спокоен. Его любовь, проверенная временем, никогда не имела физического завершения. Это было тогда, когда не было компьютеров и сотовых телефонов. Ему захотелось создать повесть о той, которая постоянно попадала в его поле зрения, но никогда его не любила. Он всю сознательную жизнь работал домашним детективом этой женщины. Его она не замечала, даже тогда, когда он был рядом. Илья Муромец увидел Электру в окно агентства, расположенного рядом с ювелирным магазином, где он был негласным охранником. Из его окна был виден вход в магазин, за которым он невольно наблюдал. Он увидел молодую особу в белой шубке, с красным длинным шарфом, завязанным под воротником. Концы шарфа совпадали с длиной шубки. На руках у нее были красны варежки, а на голове был — белый берет с красным помпоном. Столь яркая девушка заставила его подняться с места и выйти на улицу.
Снег летел и кружился. Легкие изящные снежинки танцевали свой снежный танец. Они спокойно цеплялись за темно — зеленые иголки елей и сосен. Иголки не удерживали снежинок, и они, срываясь с иголок, летели на землю. В кирпичной башне, расположенной рядом с сосновым бором, разместился магазин 'Серебряное копытце'. Илья Муромец вошел в магазин. Свет дневных ламп освещал маленькие блестящие камни на кольцах и сережках. Девушка стояла у витрины с золотыми украшениями, ее неудержимо притягивали к себе прозрачные сверкающие камни в золотом оформление. Электра попросила продавца показать сережки с бриллиантами. Хрустальные грани сверкали на ее ладони так близко и призрачно, что она невольно приложила их к мочке уха, и посмотрела в зеркало. Прозрачные грани, переливаясь в лучах света ламп, вызвали у Ильи Муромца странное чувство, о том, что он знает, как можно найти в этом мире бриллианты. В его доме никогда не было бриллиантов, но когда он о них читал в книгах или смотрел фильмы с погоней в поисках бриллиантов, ему всегда казалось, что он все знает раньше любого героя. Он очень любил детективы с алмазами, другие камни его не привлекали. Девушка на секунду задумалась, и тут же вернула сережки с маленькими бриллиантами продавцу. Денег у нее хватило на сережки — гвоздики с красным камнем, турмалином, которые напоминали ей ягоды рябины. Илья Муромец и не сомневался тогда, что она купит красные камни под цвет шарфа и помпона.
Через несколько дней Илья Муромец вновь увидел очаровательное создание. У него появилась жгучее желание с ней познакомиться, но он упустил свой первый шанс.
Легкий снег искрился в лучах уличного фонаря. Электра крутилась на одной ножке вместе со снежинками, как ножка сережки в ее ухе, когда она проверяла, на месте ли она. Ее светлая шубка в снежинках превратилась в сверкающее чудо. Рядом с девушкой остановился Антип. Девушка удивленно посмотрела на него. Он был в темном коротком пальто, с пушистым шарфом на шее.
— Спасибо за фотографию с рябиной у губ, — промолвила смущенно девушка, вспоминая молодого человека, которого она встречала один раз.
— Всегда, пожалуйста, — улыбнулся молодой человек. — Меня зовут Антип.
— Я знаю ваше имя. А меня зовут Электра. Антип, я приглашаю вас на плюшки с чаем.
— Не откажусь.
Они зашли в ближний подъезд, поднялись по ступенькам на четвертый этаж, остановились напротив двери, обитой гвоздиками с большими шляпками. Дверь открыла женщина лет сорока с короткой стрижкой.
— Мама, это Антип! Помнишь мое фото в газете? Он фотографировал, — представила Электра молодого человека.
— Приятно познакомиться, — улыбнулась ее мать, Лидия Савельевна, — Электра, ты ушла к Нине, а пришла с молодым человеком. Как тебя понимать?
— Я вышла из дома, покружилась среди снежинок, а Антип остановился около меня. Мама, мы посидим у нас дома и никуда не пойдем, — ответила девушка, совсем забыв про подругу. — Антип, снимайте пальто, будем пить чай.
Они сели на стулья с гнутыми спинками, которые стояли вокруг овального стола, покрытого скатертью с вышитыми гладью анютиными глазками. В комнате стоял комплект мебели: полированный сервант с хрустальной посудой, плательный шкаф и телевизор на тумбочке. На большой, плоской тарелке, стоящей на столе, лежали свежие плюшки, обсыпанные сахарной пудрой. Электра заварила свежий чай в чайнике, из носика которого висело металлическое ситечко. Крепкий чай она разлила в белые чашки, стоящие на блюдцах. Тепло и уютно стало в небольшой комнате. На экране телевизора мелькали фигуристы. Только сейчас Электра посмотрела на Антипа: черные густые брови, черные с вишневым отливом волнистые волосы, зачесанные назад; крупные карие глаза, прямой нос, крупные губы, согретые чаем… Антип в ответ посмотрел на Электру: русые волосы лежали на плечах, большие серые глаза сияли, ямочка на щеке лучилась от улыбки…
Они не похожи друг на друга, — подумала мама Электры.
— Электра, кто у нас в гостях? Чья одежда висит в прихожей? — спросил вошедший в квартиру мужчина.
— Папа, я познакомилась с Антипом.
Мужчина разделся, вымыл руки, переоделся и зашел в комнату.
— Здравствуйте, Антип! Я — отец Электры, меня зовут Сергей Владимирович.
— Добрый вечер, Сергей Владимирович! Извините, за вечернее вторжение, — Антип пожал протянутую ему руку.