Не надо было сегодня ехать к Лильке! Ох, не надо!
Раз полезли такие мысли, да еще воспоминания эти, значит, точно вымоталась до предела, и ничего хорошего это не сулит!
Воспоминания о папе — это самое лучшее и теплое, что было в ее жизни, и она держала их под запретом.
Строгим. Наистрожайшим!
По многим причинам, одной из которых было предвестие неприятностей, Саша однажды вдруг осознала, что каждый раз, когда она так ярко и живо вспоминает папу, следуют неприятности. Наверняка так просто совпало несколько раз, но она по привычке вывела закономерность.
А может, он предупреждал ее?
Все может быть, но лучше все эти экскурсы в прошлое контролировать.
«Ладно! Все! Разворчалась тут! — отчитала она себя мысленно. — Все, приехали! Лучше вылазь, твоя станция!»
Она остановила машину сбоку здоровенных массивных ворот, присовокупленных к такому же внушительному забору, огородившему необъятных размеров участок. Хорошо, что хоть охранников нет и бешеных собак к ним в придачу. Видимо, у ныне присутствовавшего в бурной Лилькиной жизни «папика» на охранников денег нет, а может, жалко денежек — что любовницу охранять, чай, не жена.
— Да что с тобой?! — не выдержав навалившегося пессимизма и тоски, вслух возмутилась Сашка. — Что ты разнылась?
Она вздохнула тяжко, как старушка над своей скудной пенсией и горемычной жизнью. Вздохнула еще раз — возможность выспаться сегодня в любом случае накрылась, чего уж теперь вредничать.
Саша стала торопливо выбираться из машины, заметив, что ворота, дрогнув могучим телом потревоженного богатыря, медленно поползли в сторону. Это Лилька видела подъезжающую машину с балкона.
Александра прокричала в глубь открывающихся просторов частной Лилькиной собственности, одновременно ставя машину на сигнализацию:
— Я заезжать не буду!
— Ты что, не останешься? — послышался с балкона Лилькин капризный голос.
Александра всегда поражалась: как это у нее получается — кричать и ныть одновременно? Профессионал!
— Ну во-от, опять! — недовольно проворчала Лилька, но движение ворот остановила.
Они вновь дрогнули богатырским телом, встряхнулись и замерли. Пройдя через образовавшееся отверстие, Александра зашагала по участку. Из дома выпорхнула Лиля, быстро сбежала по монументальной мраморной лестнице, подлетела, обняла, поцеловала в щечку.
— Останься, чего ты! — принялась уговаривать капризным тоном. — Шампанского попьем, зальем мое горюшко! А?
— Лиль, шампанским горе не заливают. Как правило, водочкой, водочкой исцеляют душевные муки! — осторожно отделываясь от объятий, ответила Сашка.
Всех этих обниманий-целований она не любила.
— Ну останься! — уговаривала Лилька, ухватив Сашу за руку.