Голос Ннива сделался хриплым, верной имитацией речи простолюдина, хотя, понятное дело, такого человека во всей галактике и не существовало. Майкел рассмеялся.
— Вам это показалось смешным? — спросила Эссте, и голос ее больно уколол Майкела, заставив его даже вздрогнуть.
— Нет, — ответил он.
— Только, Майкел, — успокоительно пропел Ннив, не дав возможности возникнуть перепалке между владыкой и Эссте, — поймите, что мы не знаем, когда сможем прислать вам Певчую Птицу. Сначала мы должны найти такую, которая бы соответствовала вам, и если мы не обнаружим такую до того, как вы умрете, никакого недовольства быть не должно.
Майкел кивнул.
— Только поспешите. Если это возможно, поспешите!
— Мы не спешим, — пропела Эссте, и голос ее звенел уверенностью. Мы не торопимся, Мы никогда не спешим.
Эта песня отпускала Майкела. Он вышел, и уже сам нашел обратный путь, потому что нужные двери сами открывались перед ним.
— Не понимаю, — повернулся Ннив к Эссте, когда Майкел ушел.
— А я понимаю.
Ннив прошептал собственное изумление в постепенно набирающем высоту свисте, отразившемся от каменных стен и заглушенном ветром.
— Да, этот человек обладает громадной личной силой и властью, — объяснила она. — Но он не испорчен и верит, будто сможет использовать собственную власть ради добра. Он желает этого со всей страстью.
— Что, альтруист? — Ннив обнаружил, что ему трудно в это поверить.
— Альтруист. А еще в его песне было вот что.
Она запела, пользуясь словами лишь в отдельных случаях, гораздо чаще выпевая ничего не значащие слоги или странным образом звучащие гласные, а то пользуясь молчанием, воем ветра или же, складывая губы особым образом, чтобы выразить собственное понимание Майкела.
Потом она закончила петь, и голос отвечающего ей в песне Ннива был переполнен эмоциями. Потом закончилась и его песня, после чего Песенный Мастер сказал:
— Если то, о чем ты пела, правда, тогда я люблю его.
— И я, — вздохнула Эссте.
— И кто же, если не ты, найдет для него Певчую Птицу?
— Я разыщу Певчую Птицу для Майкела.
— И обучишь ее?
— И обучу.