Возможно, новость вас огорошила и ваш мозг выдает восклицательные знаки с той же скоростью, с какой заводы Форда штампуют тачки. В таком случае вы не чемпионы в области умных мыслей. Меня убийство Фердинанда нисколько не удивляет. Между нами и Люксембургским садом, я ожидал развязку такого рода. Именно для того, чтобы ее предотвратить, я и велел рыжему отвезти меня к Ферди. Правда, я не думал, что они так быстро избавятся от мешающего им свидетеля. Да, люди, интересующиеся ракетой Стивенса, не шутят. Они работают быстро и хорошо.
Бедняге Фердинанду перерезали горло от уха до уха. Это работа профессионала! Его убийца явно учился своему ремеслу не на заочных курсах.
Я перешагиваю через тело и осматриваю помещение. За дверью лужа воды и следы резиновых подошв. Кто-то, вошедший с улицы, стоял здесь и дожидался возвращения воришки...
Когда Фердинанд вошел в свою квартиру, из тени, как в кинофильме, высунулась рука с ножом и полоснула его по горлу. Очень эффективное средство от ангины!
Следы принадлежат мужчине. У них странный рисунок: переплетенные кольца, как спортивная эмблема. Я не из тех полицейских, которые коллекционируют горелые спички и пуговицы от кальсон, однако эту деталь отмечаю. Она может мне пригодиться.
Я бросаю прощальный взгляд на тело Фердинанда.
– Прощай, придурок, – говорю я ему, касаясь края своей мятой шляпы, – вот что значит строить из себя крутого, имея характер продавца леденцов.
Внизу папаша Тото продолжает подпирать собой дверной косяк, выглядя оживленным, как черепаха.
– Скажите, Тото, – обращаюсь я к нему, – вы не отходили от двери между возвращением Фердинанда и моим приходом?
– Не отходил.
– Значит, видели людей, выходивших из дома.
– Вышел один мужик.
– Вы его знаете?
– Раньше никогда не видел.
– Какой он из себя?
Толстый бык смотрит на меня. В его маленьких глазках мерзлявого поросенка появляется огонек осознанной мысли.
– Что-то не так? – спрашивает он.
– Может быть, – отвечаю я, не вдаваясь в объяснения. – Ну, так на кого был похож тот малый? На Генриха IV или на кого-то еще?
– Он был высокий, молодой, курчавый... – перечисляет Тото.
Он переводит дыхание – толстого пьяницу мучает астма.
– На нем было коричневое пальто, желтый шарф... Что хорошо с этим толстяком – он отличный наблюдатель, и если уж на кого посмотрел, то может сказать, был ли у того зуб мудрости и какого цвета трусы.
– Неплохо, – шепчу я.