– Не знаю, - честно сказал он. - Прошло много лет.
Эфриам удовлетворенно хмыкнул.
– Что ж, вы помогли моему любопытству, посмотрим, чем могу помочь вам я?
Толковник стиснул пальцы.
– Существует вероятность, что мне вживили диктофон, и ваша беседа с "золотой ветвью" записана. Если ее попытаются прослушать, сработает нейробомба - вероятно, вы представляете себе последствия? Ваш клан ничем не обязан ни мне, ни моему клану, поэтому я могу лишь просить о милости. Дозвольте мне, гьенгель, обрести убежище в малом мире шейзоидов. Готов разделить с вами любой путь, сколь бы далеко он не завел.
Безвольная туша колыхнулась в подобии смеха.
– Мой предшественник сказал бы, что твоя речь выдает истинного толковника: золотая монета на языке и жало под языком, - он помолчал. - Может ли статься, что беседа будет услышана посторонними вне зависимости от твоей гибели?
Выгоднее было бы солгать, но и ложь вряд ли изменила бы решение Эфраима, уже несомненно принятое.
– Скорее всего, это невозможно, гьенгель.
– Я тоже так думаю, - согласился тот, и Таю подумалось, что число ниточек, удерживающих его на этом свете, уменьшилось еще на одну.
– Согласно Кодексу, ни один корабль не может предоставлять убежище члену иного клана. В случае же, если член иного клана представляет опасность существованию, информации, развитию, имуществу... ну и так далее - он должен быть уничтожен.
– Я помню Кодекс, гьенгель, - удрученно согласился Тай. - Но, может быть, в память о знакомстве с моим отцом вы выпустите меня? И желательно, подальше от порта.
– Откуда тебе знать, что за знакомство свело меня с твоим прототипом. Может, он надул меня при сделке.
Тепло из пальцев толковника улетучивалось так же быстро, как остатки надежды. Но Эфриам снова хихикнул, вздрогнув как гора желе.
– Расслабься, Тай-О-Стейн. Я выпущу тебя далеко от порта, но буду очень удивлен, если в ближайших новостных сводках не увижу сообщения о твоей кончине.
Провожаемый этим оптимистичным напутствием, Тай угнездился в автоматической капсуле. Оставалась последняя возможность выжить, воспользоваться единственным недосмотром его похитителей. Но и она была чистым безумием.
Коротышка Йонг толковников не любил. Однако в свое время Тай-О-Стейн спас Коротышке столь ценимую им жизнь, за что несомненно заслуживал благодарности. Поэтому каждый раз, завидев в полутьме своего бара Тая, Йонг вынужденно испытывал противоречивые эмоции. Тем более, что тому вечно что-то было нужно. Хотя, надо признать, что и платил толковник без возражений.
На сей раз по затравленному виду Тай-О-Стейна становилось ясно, что простым обменом любезностями дело не ограничится.
– Мне нужен ствол. Пушка.
Йонг внимательно осмотрел дно грязного бокала.
– Могу найти полицейский разрядник. Ну, может быть, еще кастет.
– Этого мало, Йонг. Нужен ствол.