— Ивина, с кем ты там говоришь?! — прокричал Самсон и высунулся в прихожую.
— Ивина, ты не одна! — вскричала Инесса Евгеньевна, — а как же мой Красс?!
— Красс деньги отдает вам? Значит, и живет у вас, а я сама по себе.
— Бабы, что за разборки, в такое время?! — зашумел недовольный ситуацией Самсон, — что за ерунду вы говорите?
Инесса Евгеньевна слабо, но стала соображать, видимо на ее гладиолусе очередной цветок распустился:
— Ухожу, ухожу, — сказала женщина и резко прикрыла входную дверь.
Красс сидел с двумя телефонами: сотовым и обычным, глаза у него были грустные, грустные, ему было очень плохо.
— Красс, — сказала вошедшая в квартиру Инесса Евгеньевна и замолчала.
— Мама, ты, что-то сказать хотела? Ивина продала тебе старый стул?
— Ей не до стула, я так поняла ситуацию в ее доме. Она его не хочет продавать, а ты откуда про стул узнал?
— Ивина мне стул отдавала склеивать, а потом мы провели серию климатических испытаний с этим стулом по ее просьбе.
— Понятно, а мне сказала, что стул ей от бабушки достался.
— Красс, ты не мог бы еще двенадцать стульев подвергнуть этим самым испытаниям, которым подвергли первый стул?
— Мать, ты чего? Ивина просила еще для шести стульев провести цикл испытаний, а ты уже двенадцать стульев предлагаешь, не много ли тебе?
— Красс, а жить всем хочется, трудно помочь? Хочешь, я выступлю официальным заказчиком этих самых испытаний над стульями, только надо все сделать так, как было со стулом Ивины? Стул замечательно смотрится.
— Не понял…
— Ты давно был в антикварном магазине?
— Я туда вообще не хожу.
— Зайди, посмотри, чем торгуем. Где на всех покупателей антиквара найти? Вот, сами и придумывает вар-антиквар. Ивина оставила меня в салоне главным консультантом.
— Прости, не сразу понял, ладно, испортим твои стулья по полной программе. У нас все записано. Кто-то у Ивины есть? Она тебе говорила?
— Нет, Красс, я у нее никого не видела и ничего про других мужчин не слышала.
— А мне, показалась, что у нее вместо антикварного стула славянский шкаф завелся.