— Тихо! — Комдив поднял руку. — Давайте по одному.
— Разрешите, — высунулась белая, как отцветший одуванчик, голова лейтенанта Ярцева. — Мне сдается, Кузнечик… простите, Кузнецов прав. Мы с ним совместно долго вели наблюдение с Черных камней. Добирались на шлюпке. Ровнехонько в три боны разводят. Буксирчик там у них так себе, плохонький. А наши четыре торпеды дело решат. Ударим и обратно выскочим, — он замялся, — если, конечно, повезет.
— А если не повезет? Тогда как?
— На нет и суда нет. Знаем, на что идем. Да и действительно, что такое пара чуть живых ТК в сравнении с их убытком?!
— Я не о катерах, а о людях. Вы ребят-то своих спросили, прежде чем за них расписываться? — Комдив встал.
— Чего спрашивать, у нас одни комсомольцы, мы в ответе уверены. Ребята орлы. Так, Кузнечик?
— Само собой, — подтвердил младший лейтенант и добавил просительно: — Разрешите нам. — И уж совсем не по-военному: — Ну, пожалуйста, товарищ капитан третьего ранга…
— Подождите. Ишь, орлы, распетушились. Вы, Ярцев, говорите, у них там в порту лишь один буксир?
— Точно. Больше нет.
— А если поступить следующим манером…
Темень — хоть глаз выколи, в двух шагах трудно различить собеседника.
До Черных камней решено добираться по счислению: сначала идти, приглушив двигатели, малым ходом в открытое море. Через двадцать минут повернуть и параллельно берегу следовать еще пятнадцать. Как посветлеет, оглядеться и спрятаться за скалы.
— Ну пора. — Командир дивизиона взглянул на часы.
— Держись поближе ко мне, Кузнечик. — Ярцев поправил шлем. — На кильватерную струю ориентируйся. Самим бы на рифы не напороться.
— Добро. — Младший лейтенант прыгнул на катер. — Отваливай!
— Счастливо. Желаю удачи. — Комдив помахал рукой.
Катера отошли и тут же словно растворились в густой дождливой пелене.
Кузнецов до боли в глазах вглядывался во взбудораженную винтами «семерки» воду. Наконец заметил: катер Ярцева поворачивает.
Через четверть часа застопорили ход. Начинало светать.
— Вон они, камни! — крикнул лейтенант. — Подработай ко мне вплотную.
— Сейчас. — Кузнецов подошел и стал рядом,
Над Черными камнями, выглядывающими из воды метра на три—четыре, расплылся серый непроницаемый мрак. Поверхность моря пузырилась.