— Миша, — спросила она, — а где у тебя мать?
— В Одессе.
— И она все знает?!
— Да. Все знает. И каждый вечер с тревогой ждет: вернусь ли?
Нет, так не может говорить человек, который лжет. Но как трудно сказать о том, что должна сказать! Именно сейчас, в эту минуту. Если она ее упустит, то навсегда потеряет на это право.
— А ты не думаешь, Миша, что многое зависит от тебя?
Он покачал головой и усмехнулся.
— Ты хочешь, чтобы я боролся в одиночку? Чтобы меня тут же схватили и повесили на Приморском бульваре?
— Что же ты хочешь?
Он глубоко вздохнул.
— Что я хочу? Найти правильных людей, вот что, Леночка, я хочу…
— И что бы ты стал тогда делать?
Он поднялся. Засунул руки в карманы.
— Давай-ка, Ленка, работать…
К ним уже подходили другие грузчики. Обеденный перерыв кончился. До вечера они не обмолвились больше ни одним словом.
Возвращаясь домой, Лена думала: как ей теперь быть с Надей? Разговор с Мишей на причале требовал тщательного обсуждения. Она в конце концов просто не имеет права принимать самостоятельное решение. Миша как будто был искренен, но где гарантия, что в последний момент не испугается, как было с Марией Афанасьевной?
Когда Лена вошла, обед уже ждал ее на столе. Примостившись на кровати, Надя читала «Молву». Глаза их встретились, и Лена поняла, что Надя тоже переживает.
— Ну ладно, дуреха, — присаживаясь к столу, примирительно сказала Лена. — Хватит нам ссориться» Слушай, есть важные новости…
Она подошла к окну и долго смотрела на вечернюю улицу.
— Надя! — проговорила она. — Надя, я доверилась одному человеку. Но я его почти не знаю. Почти не знаю.
Надя бросила газету, поднялась с кровати и сунула ноги в разношенные туфли.
— Кто этот человек?