— Кто-то пробудил к жизни Родниковый исток, артефакт. Он там, — парень кивнул на здание Академии.
— Ты можешь его достать? — помогая девушке встать на ноги, поинтересовалась ректор. Мимо проплывающий учебник стукнул ее в бок.
— Нет, — покачал головой русал. Полупрозрачные резные ушки-крылышки забавно встопорщились, и Никкиа на мгновение зависла, любуясь переливами синего и малинового на полупрозрачной коже.
— Аэрил, пожалуйста, — взмолилась дрожащая девушка, все еще не выпуская его руку. — Госпожа Никкиа вновь сделает тебя студентом. Поговорит с преподавателями: все будет, как раньше! И… — девушка замялась, — поженит нас, как ты и хотел. Тогда ведь достанешь его, Аэрил, правда?
Не смотря на масштабы разразившейся катастрофы, Никкиа едва сдержала смешок. От творящегося вокруг хаоса кругом шла голова, а еще ей было очень, просто крайне интересно, почему ни один преподаватель не пришел на помощь. Словно в Академии кроме группы студенток да бедолаг на третьем этаже вообще никого не было. Или выходного дня ради в город ушли вообще все?
— Сделаю, сделаю, — усиленно закивала ректор. — Только достань этот чертов булыжник! У меня сейчас стадо козлов из окон повыпрыгивает и утопится.
Потому что кому было за рамы хвататься, как не тем самым несчастным водникам, что туалеты по приказу ректора мыть пошли?
— Обещаете? — русал с надеждой посмотрел на Никкиа, на доверчиво прильнувшую к нему студентку, на потоп вокруг…
Ректор молча кивнула. И русал нырнул в мутную воду.
Плыть против течения оказалось невыносимо сложно: мощный поток стремился наружу, сметая все на своем пути, и русал плыл медленно, прикладывая неимоверные усилия лишь для того, чтобы сантиметр за сантиметром приближаться к своей цели — мужскому туалету.
Из своего аквариума он прекрасно видел, как двое умников час назад ввалились в лаборантскую, сетуя на поручение ректора. Как ругали на чем свет стоит дражайшего магистра-водника, потому как за полчаса совместных усилий так и не смогли создать нормальный поток воды. Как они взломали шкаф с артефактами и унесли Родниковый исток.
Красивый голубоватый камень закономерно оказался в унитазе, иначе его бы вынесло наружу. А так лежал он себе в самом сердце отхожего места и сиял ровным светом. Оставалось только забрать находку и вернуться к новому ректору. Если она выполни свою клятву…
Русал замер, обеими руками вцепившись в дверной косяк, чтобы его не смыло водой. Стихия бушевала, грозясь вынести его из здания вместе с остатками поломанной мебели. А в голове проносились события последних пары месяцев: как его, одного из лучших студентов-водников, разъярённый профессор запер в аквариум только за то, что русал знал больше самого преподавателя. Потому что он родился в воде, жил в воде, дышал водой и управлял ей, не используя заклинания и учебники, а так, как чувствовало сердце.
Думал о том, что никогда не простит сокурсникам насмешек и издевательств, ведь молодой человек так и не научился трансформировать хвост в ноги. Не мог забыть, как они зажали в углу его Шену. И если бы не проходивший мимо Лен, могло бы произойти непоправимое.
Когда Аэрил вновь предстал перед Никкиа, ректор уже совсем отчаялась: слишком долго не было русала, слишком быстро прибывала вода. Но стоило синему камню оказаться в ее руках, стоило ей пожелать, чтобы кошмар закончился, как водоразлив остановился. Радостные вопли с третьего этажа поддержали стоящие вокруг студентки.
Вода обернулась густой завесой пара, поглотившей все живое, поднимавшейся к небу — то испарялось озеро. Через несколько минут о потопе напоминал только мокрый хлам: поломанные парты и стулья, раскисшие учебники и битое стекло, валявшееся вокруг.
Никкиа смотрела на эту маленькую функциональную модель всемирного потопа, на промокших и счастливых девчат, на Аэрила, сидящего на траве и обнимающегося с забравшейся ему на колени Шеной, и думала о том, во что ей выльется закупка новых пособий по практической магии. И где искать преподавателя, способного заменить дражайшего магистра Азария на его ответственном посту.
Из здания университета медленно выходили еле живые студенты, тут же группка просящих прощения нарисовалась около русала. Последними показались Рамаиль и Тарлиэль, все так же придерживающие несимметричные рога и потирающие свежеполученные фонари под глазами.
— Мы не хотели, — чуть не плача, возопили оба, бухаясь перед грозной ректором в пушистых мокрых тапочках на колени. — Мы просто не умеем воду вызывать. Нас этому не учили. А вы приказали… вот мы и решили… мы же не могли…
— Не могли сказать, что ничего не умеете? — пугающе ласковым голосом поинтересовалась Никкиа. — Как признаться в собственной тупости, так кишка тонка, а как Академию затопить — так вот они мы, встречай героев, Родина? А вы подумали, что случилось бы, если бы Аэрил не нашел артефакт?
Бедняги опустили глаза в землю, боясь даже взглянуть на кипящую праведным негодованием ректора.
— Зато мы туалеты отмыли… — едва слышно пролепетал один.
- И коридоры теперь блестят, — судорожно комкая промокшую насквозь одежду, добавил другой.
— Блестят, это уж точно, — хмыкнула Никкиа. — Архимаги недоученные. И что мне с вами сделать?
К этому моменту вокруг уже обрались все спасенные из здания и половина прятавшихся в столовой студентов, даже преподаватели некоторые соизволили почтить своим присутствием место трагикомедии.
— Понять и простить, — раздался из-за спины насмешливый голос.
Никкиа обернулась, нос к носу сталкиваясь с высоким беловолосым дроу, чей правый глаз закрывала черная повязка.
— Я Артерриан Дарринг, преподаватель боевых искусств, — усмехнулся темный, отчего расчерченное шрамами лицо перекосило. — Мальчики уберут весь беспорядок. Под моим чутким руководством, — дроу посмотрел на виновников «торжества», и те явственно затряслись. — Простите, что не пришли вам на помощь ранее, но теперь, когда вы доказали свое право быть ректором этой Академии, я в вашем распоряжении. И мои ученики тоже.
Никкиа открыла было рот, потом закрыла, поморгала глазами, стараясь сдержать рвущиеся с языка слова, и наконец довольно спокойно спросила:
— Это можно считать вассальной присягой? — вопрос сочился насмешкой.
— Можно, — дроу ухмыльнулся. — К завтрашнему утру здесь будет порядок.
Ректор только кивнула, вытирая тыльной стороной руки выступивший на лбу пот.
Сейчас она дойдет до дома, там ее ждет Куколка, чай, бутерброды, что-нибудь вкусненькое и литры, литры, много литров успокоительного!
Но на полпути к уютному маленькому домику, стеной примыкавшему к корпусу общежития, ректора догнал незнакомый студент-эльф.
— Ваше Сиятельство, там у защитного корпуса орки. Они говорят, что мы затопили их поселение в пяти миля отсюда, и теперь они сравняют нашу Академию с землей.
Никкиа вздохнула, прикрыла глаза, мысленно считая до десяти, выдохнула, чувствуя, как холодят ступни промокшие, отяжелевшие тапочки. Теперь это была ее Академия.
— Только через мой труп! — твердо ответила девушка, уверенным шагом направляясь навстречу новым неприятностям.
Что ж, успокоительное и бутерброды откладывались на неопределенный срок.
Глава 4
Тонкий, едва заметный магический купол накрывал Академию, уберегая ее от вторжения извне, от любопытных посетителей, и защищая окрестные селения от неудачных магических экспериментов студентов. Когда-то защита регулярно обновлялась, в узлах стояли камни силы, подпитывающие барьер, а на воротах дежурил привратник, пропускавший только преподавателей и студентов, предъявивших стандартный амулет-пропуск.
Теперь же купол кое-где зиял дырами, и в скором времени грозился расползтись по швам: то тут, то там стенки истончались, пропуская не то, что заклинания — комаров. В сторожке сидел скелет, гонявший студентов метлой, поэтому особенно шустрые обитатели Академии предпочитали пробивать собственные дыры-проходы и выходить в город при первой необходимости, минуя костлявого стража. Правда, у самой сторожки барьер был старательно залатан, а скелет каждый день бережно полировал два тусклых камня силы.