— Наименьшим злом, значит, — повторил мой собеседник и неприятно усмехнулся, — что ж, теперь я хотя бы буду знать, как вы ко мне относитесь. Благодарю за откровение, лэсса.
Нет, я определенно отказывалась понимать этого человека, или кем он там являлся.
Сам был не рад предстоявшей свадьбе и сам же обиделся, услышав мой честный ответ.
Лэсс Валисий, вспомнила я слова слуги. Имя и обращение для меня звучали чересчур коротко. Как будто передо мной сидел не богатый и влиятельный мужчина, а… Стоп, а с чего я взяла, что он богатый и влиятельный? Только из-за того, что в некоторых прочитанных любовных романах героини обязательно выходили за ровню или кого-нибудь
могущественного? Но здесь же другой мир. И, возможно, порядки другие. Что, если все наоборот, и мне подобрали не особо богатого и влиятельного? Тогда его постоянные обиды об'яснимы — чем беднее аристократ, тем он честолюбивей. Или я снова не права?
— Лэсса, — услышала я и отвлеклась от своих мыслей, — вы всегда принимаете пищу с таким кровожадным выражением лица?
Очень хотелось ответить гадостью или колкостью, но портить отношения еще больше было бы опасно, по крайней мере прямо сейчас, когда я ничего не знаю обо всем происходящем вокруг, поэтому я благовоспитанно откликнулась:
— Вам показалось, лэсс, я всего лишь размышляю над неизбежностью нашего с вами союза. Напомните, пожалуйста, кому из богов следует принести за это благодарность?
Сначала и поняла, что во фразе все же заметен сарказм. А ведь я всего лишь хотела чуть больше выведать об этом мире…
Собеседник ощутимо напрягся.
— Даже вам, лэсса, с вашей силой не стоит злить богов, — сообщил он и отодвинул от себя пустую суповую тарелку.
Подбежавший мальчике слуга мгновенно поставили перед ним тарелку помельче и принялся накладывать очередное блюдо.
«Жареные ребрышки, — отметила я про себя. — Чьи, интересно?»
Прозвучало снова то ли саркастически, то ли двусмысленно. Да, похоже, в этом мире из благовоспитанной домашней девочки я скоро превращусь в язву…
Дождавшись, когда слуга вернется на свое место у стены, я ответила:
— Ни в коем случае, лэсс. Мне действительно интересно. Женское любопытство, знаете ли.
Видимо, улыбка у меня не удалась, потому что лэсса ощутимо передернуло.
— Не советую так улыбаться императору, — сообщил он и начал разделываться с одним из ребрышек.
Разговор явно зашел в тупик. Мысленно я не раз и не два искренне, от всей души пожелала своей предшественнице икоты, зевоты и бессонницы в одном флаконе. Раздобыть какую-либо полезную информацию, не выдав себя при этом, было нереально. И я уже видела перед собой шокированное лицо лэсса Вилисия, когда он узнает, кто перед ним.
Внезапно дверь в зал широко распахнулась, ударившись о стену, и в комнату широким шагом зашел высокий накаченный красавец, чем-то отдаленно напоминавший моего жениха.
— Он и ты, — вошедший нехорошо прищурился, презрительно взглянув на напрягшегося Валисия и повернувшись ко мне. — Мне докладывали, что его видели в твоем замке. Но я не хотел верить, что ты выбрала этого неудачника. То есть все твои клятвы тогда были ложью, да, Марита? Ты солгала мне тогда? Не молчи!
Да я при всем желании не смогла бы вставить ни слова. Незнакомец кипел, словно забытый на плите чайник. А из его слов выходило, что моя предшественница клялась в любви ему, а выбрала по какой-то причине другого. Выбрала и сбежала, поменявшись со мной душами, бросив меня на растерзание этим обоим мужланам! В груди начало зарождаться что-то, похожее на гнев. Да как они смеют! Эта троица! Нашелся мне любовный треугольник! Пусть бы и разбирались сами! При чем же тут я?! Один оскорбляет, другой обвиняет, третья подставила!
За окном разразилась гроза: стонал ветер, рыдал дождь, негодующе взрывалась осколками молния. Здесь же, в замке, по полу сам собой начал стелиться туман. Он становился все гуще и гуще, поднимался все выше и выше, словно пытаясь оградить свою Хозяйку от всего мира.
— Марита! — в голосе незнакомца послышалась тревога. — Марита, прекрати! Сейчас же прекрати!
Прекратить? Что прекратить? Туман казался теплым, понимающим, родным. Он укутывал меня, спасал от горестей и боли, помогал забыть о предательствах и обидах. В нем мне было хорошо. Он сгущался все больше. Уже даже не вата, а, может, нечто, похожее плотностью на… На что? Да какая разница…
— Марита! — донесся откуда-то отчаянный крик.
Он и вывел меня из странного, практически коматозного состояния. Я очнулась, моргнула, недоуменно огляделась. Я стояла на краю утеса, как тогда, во сне.
— Чудеса телепортации, — пробормотала я, боясь сделать лишнее движение.
Злость практически сразу же ушла, остались настороженность и усталость.
Да уж, если эта Марита вытворяла подобные финты регулярно, можно понять злость Валисия. С другой стороны, эта парочка, что он, что незнакомец, могли кого угодно довести до кондратия. «Мужчинам можно верить только до пяти лет, и то с оглядкой, — утверждала мама, — потом они тонут в своих обидах и фантазиях». Понятия не имею, в чем тонули мои гости, но расплачиваться за свою несдержанность сейчас приходилось мне — я ведь понятия не имела, как вернуться домой.
Со всех сторон меня окружала бездонная пропасть. И лишь пятачок утеса не позволял нерадивой попаданке туда свалиться. Порадовавшись, что тепло одета, я обхватила себя руками за плечи и прикрыла глаза.
— Марита, чтоб тебя в моем мире все подряд птицы полюбили, как ту статую, — от души пожелала я предыдущей Хозяйке. — Вот как отсюда выбираться?
Очень сильно захотелось домой, куда угодно, хоть на Землю, хоть в спальню в замке, главное, не стоять здесь, в шаге от пустоты. Вокруг меня снова появился плотный туман, и в следующую же секунду я оказалась в жаркой спальне, той самой, в которой проснулась.
— Надо запомнить, что с желаниями следует быть осторожней, — с облегчением я вытерла ладонью пот со лба и принялась раздеваться.
Я едва успела надеть один из теплых халатов из ткани типа байки, когда в дверь требовательно постучали.
— Марита! — услышала я голос незнакомца. — Открывай! Я знаю, что ты вернулась! Я тебя чувствую!
Глава 3
«Как же, чувствует он», — досадливо фыркнула я про себя, садясь на кровать. Дверь открывать не было никакого желания. Но снаружи колотили все сильнее, собственность, пусть и не совсем мою, стало жалко. Побоявшись подходить к двери вплотную, я мысленно попросила, не веря, впрочем, в успех, чтобы несчастная дверь открылась. Как ни странно, просьба сработала, и через пару секунд в комнате оказался тот самый незнакомец. Не один, правда. Вместе с ним в мою спальню зашел и жених, тот самый лэсс Валисий. Рядом они смотрелись как день и ночь. Если синеглазый шатен Валисий казался мне накаченным и крупным, то незнакомец, кареглазый брюнет, превосходил его и в том, и в другом. Я с опаской посмотрела на обоих мужчин. Кто знает, что у них на уме? Особенно у того, незнакомого? Вдруг под венец насильно потащит? Да и вообще, куда мне второй жених? Я еще не решила, как от первого избавляться буду. Радость от возможного замужества быстро исчезла — слишком нервным оказался Валисий. Так что теперь я готова была немного походить в девках и в следующий раз тщательней подходить к выбору будущего мужа.
— Марита, — между тем торжественно заговорил незнакомец. Они с Валисием не стали садиться, замерли напротив меня статуями, — ты еще можешь изменить решение. Ты клялась мне, Марита, я не отдам тебя теперь, тем более ему, — презрительный взгляд в сторону «официального» жениха. — Через неделю, во время аудиенции у императора, ты изменишь свое решение, и мы с тобой… Марита! Ты слышишь меня?!
Я, не сдержавшись, поморщилась. Зачем же так кричать? Конечно, слышу. Просто задумалась на несколько секунд: пыталась понять, почему Валисий так безропотно сносит оскорбления и намеки от незнакомца. Напрямую не спросишь — не так поймут.