- Привет, - просто сказала она, словно мы не виделись не шесть лет, а всего лишь пару дней. - Мы можем войти?
До меня не сразу дошел смысл этого ее «мы». Только оторвав взгляд от ее лица, я опустил его ниже и увидел, что рядом стоит девочка лет пяти, со смешными косичками, завязанными пышными розовыми бантами.
- Привет, - сказала она в свою очередь и внутри у меня что-то взорвалось, затопляя нутро разъедающим ядом.
Девочка открыто улыбалась мне, а у меня в голове стучала лишь одна мысль: у Ани есть дочь. Дочь, которая могла бы быть моей, если бы я не отказался от ее матери. А теперь кто-то другой называл ее дочкой. Кто-то другой делил жизнь с женщиной, которую я не мог позволить себе любить.
- Да, пожалуйста, - наконец произнес в ответ, отступая, чтобы пропустить гостей в дом.
Когда девочка с интересом огляделась вокруг, я впервые задался вопросом - что же они делали здесь? Зачем Аня, не тревожившая меня столько лет, теперь пришла ко мне?
- Нам нужно поговорить, - сказала она. - Наедине. Ты не против, если я включу Лере какие-нибудь мультики?
Я коротко кивнул и она уверенно направила дочь к телевизору. Взяв в руки пульт, нашла какой-то детский канал, после чего повернулась ко мне.
- Где мы можем поговорить?
Ответить я не успел, потому что в этот самый момент ребенок, в свою очередь, нашел мой виски.
- Фу, как плохо пахнет, - заявила Лера, сунув свой маленький носик в бокал.
Я в два шага оказался рядом и, забрав у нее виски, сказал:
- Это плохой напиток.
- Зачем ты тогда его пьешь?
Простодушный вопрос поставил меня в тупик. Не найдя ничего лучшего, я ответил:
- Потому что это такое лекарство. Для взрослых.
И, отставив бокал в мини-бар, снова повернулся к Ане:
- Пойдем на кухню.
Мы в молчании проследовали в указанном мной направлении и когда оказались в просторном помещении, совмещавшем в себе и кухню, и столовую, я жестом пригласил Аню присесть и вопросительно на нее посмотрел.
- Не знаю, с чего и начать…. - сказала она.
- Тебе нужна помощь?
- Не мне.
Я ничего не понимал. Просто смотрел на все еще желанную женщину и заранее боялся того момента, когда она выйдет из моего дома и вместе с тем - жизни. А я не смогу ее остановить. Потому что не должен. Потому что у меня нет на это права.
- Давай по порядку, - предложил, заложив руки в карманы брюк. Подальше от искушения поправить черный вьющийся локон, упавший Ане на лоб. Подальше от зудящей потребности ее коснуться.
- Ее зовут Лера, - произнесла она наконец.
- Я уже понял.
- Она - твоя дочь.
На миг я задохнулся. Может, ослышался? Эта девочка - моя дочь? Этого не могло быть. Я ее не заслуживал.
- Ты уверена?
Оскорбительный вопрос. Последняя отчаянная попытка отгородиться и оставить все на своих местах. Последний шанс не допустить того, что преграды, которые воздвигал на своем пути, бесконечно наказывая себя, рухнут в одночасье.
- Можешь сделать какие угодно тесты, - спокойно ответила Аня. - Мне бояться нечего.
- Почему… я узнаю об этом только сейчас? - выдохнул, растерянно запуская пальцы в волосы.
И услышал в ответ то, что было страшнее одиночества и самоистязания. Страшнее всего, что уже пережил в своей жизни.
- Потому что я умираю.
Часть 3. Аня
- Анна Александровна, ситуация… прямо скажем не очень радужная.
Мой врач снова бегло просмотрел результаты анализов и взглянул на меня.
Вроде бы в глазах было сочувствие, но черт бы все побрал, именно его я видеть не желала.
- Я умру?
Предпочитала знать о подобных перспективах здесь и сейчас. Потому что в коридоре меня дожидалась дочь. Да, в компании с моей мамой, но… Мама, обожающая меня, во-первых, будет раздавлена тем, что я ей скажу совсем скоро. Во-вторых, ей уже за шестьдесят. Родила поздно, можно сказать, совершенно случайно, когда они с отцом уже и не надеялись. Папа ушел слишком рано. И вот теперь я сама была больна.
Сдавать анализы я не собиралась. Чувствовала себя прекрасно, ничто меня не беспокоило. Ровно до тех пор, когда не пришлось пойти в клинику и не сдать кровь. Именно в этот момент выяснилось, что у меня смертельный диагноз.
- Все мы когда-нибудь умрем, - философски изрек врач.
- Вы понимаете, о чем я, - сказала в ответ веско и четко.
- Шансов на выздоровление не так много, Анна Александровна, - ответил врач. - Но если мы прямо сейчас начнем лечение…
Знаете, я часто спрашивала себя о том, что стану делать, если подобное случится. Может, не стоило дергать тигра за усы, но я все же была подвержена подобным сомнениям.
Я задавала себе вопрос - а если вдруг заболела? Что ты сделаешь, Аня? У тебя на руках дочь. О ней никто не позаботится, кроме тебя. Что ты предпримешь? И у меня не оставалось ни единого ответа на эти вопросы.
До этого самого момента.
- Мы его не начнем, - просто сказала, поднимаясь на ноги.
Да, это было жутко малодушно. Да, у меня имелся призрачный шанс, которым я могла воспользоваться. А потом проваляться в палате и уйти, не дав своей дочери и капли того, что я должна была дать.
И кому бы от этого стало легче?
- Знаю, что скорее всего, ничего у нас не получится. Поэтому хочу побыть со своей малышкой максимально долго. Надеюсь, вы меня поймете.
И я вышла из ненавистного кабинета, взаправду рассчитывая на то, то врач меня поймет.
- Лера! Лер, перестань дурачиться. Мы едем к твоему папе, - сказала я как можно жизнерадостнее, на что моя дочь вновь насупилась и отвернулась.
- У меня нет папы, я знаю, - заявила она.
Отвернулась, прижимая к себе плюшевого енота. Странно, но именно эта игрушка нравилась ей как-то особенно.
- Есть. Есть, я же говорила.
Присев на корточки перед дочерью, я взяла ее за плечики и заставила посмотреть на себя. О болезни ей, конечно же, не сообщала. У меня имелся иной план, и я собиралась ему следовать.
- Ладно, - кивнула Лера, прижав к себе игрушку. - Поехали.
И вот теперь я стояла напротив того мужчины, которого любила все эти годы, и от которого была вынуждена скрывать наличие общего ребенка, и признавалась ему в том, что дни мои сочтены.
Конечно, совсем не так я представляла себе эту встречу. Будем честными, я не представляла себе ее вообще.
Мы не должны были увидеться, и если бы не мой диагноз…
- Подожди, - шепнул Васнецов, зарываясь пятерней в волосы на затылке.
Этот жест был таким знакомым, что у меня сердце пропустило удар. Впрочем, я очень быстро взяла себя в руки.
- Ждать я не могу. Нет времени, - ответила ему и, подойдя к дверному проему, взглянула на дочь, которая с упоением смотрела мультики.
Рядом тут же оказался Роман, и от аромата его парфюма у меня начало сносить крышу. Или продолжило - ведь подобное я чувствовала рядом с ним всегда. Даже когда нам нельзя было думать о подобном.
- Аня…
Он глядел на нашу малышку, и в его тоне, которым произнес мое имя, сквозило столько всего…
- Я умираю, Васнецов, - сказала более твердым голосом, но при этом не настолько громко, чтобы это слышала Лера. - И если кто позаботится о нашей дочери - так только ты.
Вновь на лице Романа появилось такое выражение растерянности, что я на миг усомнилась, что поступаю верно. Но выбора у меня не было. Мама просто не сможет быть рядом с Лерой настолько долго, насколько это возможно. Моя смерть ее основательно подкосит, а больше мне обратиться не к кому.
Смерть. Раньше я о ней даже не задумывалась. Но, наверно, в жизни каждого человека рано или поздно наступает момент, когда он не просто чувствует приближение конца, но и примеряет его на себя. И открещиваться от этого бессмысленно.
- Ань… ты же знаешь, как это все для меня… звучит… черт!