– Ее жертвы были слишком уж старенькие, такие не возвращаются. Разве что к себе домой, это не исключено.
– Конечно.
– Что касается трех последних женщин, то тут другая история. Они же не были убиты, в них просто вселился дьявол. А вот сестра Кларисса еще не завершила свой жизненный путь к тому моменту, когда дубильщик расплющил ее кулаком. Теперь вы поняли, почему этот дом не снесли? Потому что тогда бы Кларисса перебралась куда‑нибудь по соседству. Ко мне, например. А мы тут все в округе предпочитаем точно знать, где она окопалась.
– У меня.
Лусио только подмигнул ему в ответ:
– И пока сюда никто не суется, все спокойно.
– Она домоседка в известном смысле.
– Даже в сад не выходит. Подстерегает свои жертвы наверху, у вас на чердаке. А теперь у нее снова есть компания.
– Я.
– Вы, – подтвердил Лусио. – Но вы мужчина, она к вам особо приставать не будет. Она женщин с ума сводит. Главное, не перевозите сюда жену, послушайтесь моего совета. Либо продайте дом.
– Нет, Лусио. Мне он нравится.
– Упрям как осел, да? Откуда вы такой?
– Из Пиренеев.
– Высокие горы, – сказал Лусио почтительно. – Пытаться вас уговорить – пустая трата времени.
– Вы там бывали?
– Я родился по другую сторону, hombre. В Хаке.
– А что стало с телами семи старушек? Их хотя бы искали, когда начался процесс?
– Нет. В то время, в стародавнем веке, искали не так, как сейчас. Может, они все еще там лежат, – сказал Лусио, ткнув в сторону сада палкой. – Поэтому там лучше не копать. От греха подальше.
– И то верно.
– Вы как Мария, – улыбнулся старик, – вам все хихоньки. Но я часто ее вижу, hombre. Появляется какая‑то дымка, морось, и вдруг я ощущаю ее ледяное дыхание, как зимой на горных пиках. А на той неделе я увидел ее по правде, когда писал ночью под орешником.
Лусио осушил свой бокал и почесал укус.
– Она так постарела, – заметил он почти с отвращением.
– Лет‑то сколько прошло, – сказал Адамберг.
– Ну да. У нее лицо сморщилось, стало как грецкий орех.
– Где она стояла?
– На втором этаже. Ходила туда‑сюда по комнате.
– Там будет мой кабинет.
– А спальня где?
– Рядом.
– А вы не робкого десятка, – сказал Лусио, поднимаясь. – Я вам хотя бы не нахамил? А то Мария будет недовольна.
– Ну что вы, – сказал Адамберг, ставший в одночасье счастливым обладателем семи зарытых трупов и одного призрака с грецким орехом вместо головы.
– Тем лучше. Может, вам удастся ее улестить. Хотя говорят, что с ней сможет покончить только дряхлый старик. Но это все легенды и мифы. Не верьте всяким россказням.
Оставшись один, Адамберг допил остатки остывшего кофе. Потом взглянул на потолок и прислушался.
III
Спокойно проспав всю ночь в ненавязчивом обществе святой Клариссы, комиссар отправился в Институт судебной медицины. Девять дней назад двум парням перерезали горло возле Порт‑де‑ла‑Шапель – их трупы лежали в сотне метров друг от друга. «Да шпана это, мелкие жулики с блошиного рынка» – такова была краткая эпитафия полицейского из местного комиссариата. Адамберг твердо решил снова на них взглянуть, после того как комиссар Мортье из Отдела по борьбе с наркотиками пожелал забрать у него дело.
– Два подонка с Порт‑де‑ла‑Шапель – мои, Адамберг, – заявил ему Мортье. – Тем более один из них черный.