Вокруг бегущего руководителя творились до поразительного страшные дела. Как будто весь посёлок единовременно прозрел, из каждого двора выскакивали жители, вооружённые граблями, косами, тяпками, и присоединялись к толпе преследователей.
Кто-то, самым коварным образом, устроил засаду в кустах, откуда лихо метнул вилы с криком — Ось тобі, скотиняка!
Вилы ободрали Зайцу левый бок, от чего сила звука заячьего визга, взяв новоую высоту, разлилась по всему Зайчуткино.
Наконец Заяц добрался до своей дачи, захлопнув ворота перед самым носом у преследователей. Оказавшись особняке он молнией бросился в подвал, и забарикодировался там, опасаясь штурма, но штурм так и не последовал, люди какое-то время поголдели под воротами, бросали в окна камни, некоторые даже разбили, но через полчаса, бунтовщики разбрелись по домам.
Заяц же сидел в подвале до глубокой ночи. И, только, когда лунный свет, пробившись через крохотное подвальное оконце, подтвердил наступление темноты, он решился вылезти на поверхность. Дрожа всем телом и шарахаясь от каждого шороха, Зайчик — побегайчик пробрался в гостинную и сняв телефонную трубку, приложил её к уху.
— Барышня, барышня — зашептал он в трубку срывающимся голосом — это Смольный?
Поняв, что от страха несёт какую-то чушь, пострался взять себя в руки, и начал набирать номер. Трясущийся палец никак не попадал в дырочку циферного диска. Заец, осознав, что так у него ничего не выйдет, прошёл на кухню взял графин с водкой, и как мог, с горла, влил жидкость себе в рот, с пол графина, пролилось мимо, а того, что попадало в рот заяц даже не ощутил, однако, успокоительное средство подействовало и лапы перестали трястись. Заяц, вновь, подошёл к телефону, и наконец — таки смог набрать номер.
— Особый сверхважный подотдел отдела министерства министра генеральной государственной безопасности — ответил грубый голос — Кто беспокоит?
— П-п-председатель совхоз — з-за-«Зай-зай-зайчуткино» — у Зайца зуб на зуб не попадал — во второй по-по-половине сего д-дня че-че-чернь взбунтовалась, со-со-состоялось по-покушение на мо-мо-мою ос-ос-особу.
— Вызов принят — ответил голос в трубке, и приказал — не покидайте место расположения до прибытия представителей силовых органов.
— По-по-понял, — ответил Заяц — сы-сы-сыкорей, пожалуйста.
Весь следующий день Заяц пролежал на полу в гостинной, плакал и гадил без передыху, всё тело болело, бок, пораненый вилами, горёл огнём, с наступлением ночи ему немного полегчало, и он завернувшись в ковёр, забылся тревожным сном.
А, пока, несчастый председатель спал, строгая рука закона дотянулась до Зайчуткино. На рассвете обнаружилось, что весь посёлок обложен по периметру любезными людьми в серых шинелях с квадратными лицами, при них имелось с десятка два мотоциклетных колясок с пулемётами, и даже один танк «Матильда», также пригнали гусеничный экскаватор, для рытья братских могил. Ещё, особый подотдел учёл бесценный опыт великого маршала Тухачевского, и на железнодорожную станцию прибыл состав гружённый баллонами с ядовитым газам.
В девять утра в посёлок въехала колонна УАЗиков, вязали абсолютно всех кто попадался на улице и кого застигали дома, разговор с задержанными был короткий — кандалы на руки, и в бобик, задержанных доставляли в здание сельсовета, где заседала следственная комиссия.
Разбирательство прошло в кратчайшие сроки, все кто участвовал в покушении на Зайчика, после непродолжительного допроса, были приговоренны к двадцати годам исправительных работ, без права апелляции, но некоторым хитрецам, всё таки, удалось избежать справедливого наказания: двое были забиты на смерть, ещё, во время задержания, один задохнулся в УАЗике, и трое скончались во время допроса, а негодяй, метнувший в председателя вилами, вообще, не был обнаружен, по недостоверным сведеньям он бежал в столицу, делать политическую карьеру.
Но по большому счёту сомнений в компетентности правоохранительных органов не было, всем стало ясно, что милиция крепко стоит на страже закона и порядка, внушая страх и трепет в сердца преступников.
Добрались, даже, до отказницы, не пожелавшей посетить дачу Зайца, её осудили по статье: «Невыполнение законных требований представителя власти» на пять лет строгого режима.
Все, оставшиеся жители посёлка, пополучали условные срока, с выплатой компенсации в государственный бюджет сроком — пожизненно.
Но, случилось одно «НО». Зайчика отстранили от должности, как потерявшего авторитет и вышедшего из доверия. Из министерства Зайцу пояснили, что оставлять на посту руководителя особу, про которую всем доподлинно известно, что эта особа — заяц, не является целесообразным.
Дальше хуже, к общему удивлению, ну кто бы мог подумать, выяснилось, что ЧП «Хвостик — пупочка» имеет своим владельцем, всё того же Зайчика — Побегайчика, и что это самое ЧП не разу не провело выплат по кредиту, в который была преобретена совхозная техника, потому технику изъяли и вернули прежнему владельцу, к тому же, был разорван договор аренды с ЧП на земли сельскохозяйственного предназначения.
С дачи, официально числевшейся за совхозом Зайца выставили, теперь ёё должен был занять новый председатель, которого, вскорости и привезли.
Новый председатель, как воистину крупная фигура, был доставлен в кузове грузового автомобиля, и выгружен у сельсовета, для ознакомления с ним работников. Это был десятилетний боров, весом в тристо килограмм, породы английская белая, по кличке Хрюн Хрюныч, до вступления на должность председателя совхоза «Зайчуткино» он командовал танковой дивизией, от куда и пошло выражение «танки грязи не боятся».
Состоявщееся назначение привело Зайца в бешенство, он поклялся дойти до самых верхов, но присечь происходящие безобразия, и вернуть себе пост. Он вступил в ожесточённую переписку со всеми возможными инстанциями, писал жалобы на некомпетентность новоиспечённого руководителя, аргументируя это отсуствием у свина профильного высшего образования, упрекал в безразличном, практически наплевательском отношении к служебным обязанностям. И, стоит, отдать должное упрёкам Зайца, они были не беспочвенны. Хрюн Хрюныч действительно не обучался по профилю, да и не по профилю, тоже, не обучался, были сомнения, даже, в том, есть ли у борова в наличии аттестат зрелости, но прямо спросить никто не решался.
Трудоголизмом Хрюн Хрюныч, тоже, не страдал. Вообщем-то он с момента вступления на должность не покидал своей, теперь уже, дачи, предпочитая целыми днями барахтаться в помоях, а первоочередным, и по сути, единственным вопросом, который его беспокоил, была регулярная наполняемость пищевого корыта, а в дела производственные он не вмешивался совсем, к всеобщей радости работников совхоза, которые сами, без напоминаний, в порядке очередных дежурств, исправно завозили корма на председательскую дачу, замешивали новую грязь во дворе, поливали нового начальника из шланга, и чесали ему бока огромным гребнем, от чего Хрюныч блаженно рохкал.
И, тут, выяснилось, что благодаря новаторскому способу управления Хрюн Хрюныча, совхоз, по итогам года, увеличил свою прибыль в пятнадцать раз, а при Зайце, который трудился на своём посту денно и нощно, не было не одного года, который бы не оказывался убыточным.
Далее, Хрюн Хрюныч, заметил, что сам чудесно справляется с беспрерывным барахтаньем в помоях, принятии грязевых ван, и тем паче, в поедании кукрузы, лободы, пшеничной каши и всяческих комбикормов, которыми его потчевали работники, и посему не нуждается в заместителях. Были упразднены все двадцать два зама председателя совхоза, и ихние семьдесят четыре помошника, а надо отметить, что в фонде заработной платы на их долю приходилось девяносто два процента от общей суммы, сэкономив таким способом, прагматичный свин, поднял доходность предприятия на небывалую высоту, за что и был награждён министерским орденом и почётной грамотой.
Успешность Хрюн Хрюныча крайне удручала Зайца, его шансы на восстановление сходили на нет. И, если, вначале управления нового председателя Заяц, ещё, позволял себе, появлясь в людных местах, запугивать народные массы скорым своим возвращением, и тем, что они у него, ещё, попляшут, то спустя год, люди поняли, что заячья реконкиста не состоится, и, уже, Заяц старался не попадаться никому на глаза, так как бывшие подчиннёные не стеснясь высказывались за идею, при встрече с Зайцем лупить оного до поросячьего визга.